Ч. Уэлч

 

КНИГА ИОВА

 

И

 

вековой замысел

 

 

 

 

 

 

Предисловие

 

Автор этого предисловия глубоко убежден, что данное исследование книги Иова поможет увидеть великий Божественный замысел, который в ней заложен. Здесь мы сталкиваемся не только с проблемой страданий, но и с проблемой зла, которое неразрывно связано с сотворением человека. Тот, кто готов нести тяготы земного бытия, должен усвоить уроки, преподанные этой великой книгой Иова.

 

С самого начала суть вещей уже начинает нам открываться. Автор приподнимает завесу и показывает, как эта древняя рукопись попала в руки "наученному всей мудрости Египетской". По ней Моисей в первое время мог изучать истины, заключенные в книге Бытия, такие, как грех Адама, появление сынов Божиих, величие Творца и многообразие Его творений.

 

Но это еще не все; здесь же Моисей мог прочесть о живом Спасителе, о дарованном человеку искуплении и надежде, могущей через Него пробудить человека от сна в прахе земном. Возможно, сердце читателя загорится с первых же страниц нашего исследования, однако неизбежен вывод, что книга Иова призвана не только оказывать определенное влияние на чувства, но и наделять силой и мудростью человека, которому суждено было быть освободителем и законодателем Израиля.

 

Для многих Книга Иова - это свидетельство о непреходящем унынии, когда, по словам Иова, "беззаконные перестают наводить страх и отдыхают истощившиеся в силах". Однако это лишь часть открывающейся нам истины. Страдание вознаграждается утешением и поддержкой, упреки и утраты уступают место славе и благословениям. Ну а плоды победы достаются тому, кто своей верой терпел и превозмог.

 

Читатель непременно убедится в том, что истина этой древней книги в основе своей применима и в наши дни. Мы находим здесь ключ к разгадке многих тайн бытия. Стоит нам только увидеть противника человечества в его порочном, разрушающем деле – и третья глава книги Бытие выступает уже совсем в новом свете, а покрывало сбрасывается прочь. Мы не только постигаем причину страданий Иова, но и имеем возможность обозревать историю Израиля в новом свете. И хотя Бог может говорить различными способами и методами, мы постигаем одну главную мысль в устойчивом единстве и целостности на протяжении всего богодухновенного ряда открывшихся истин. Перед нами действительно совершается дело, созидающее верующего и дающее ему наследие среди всех, кто освящен.

 

 

 

 

 

КНИГА ИОВА

 

Был ли Моисей знаком с Книгой Иова, находясь в земле Мадиамской?

 

Говоря о богодухновенности Писания, мы не должны исключать обычные источники информации. Например, для написания книг Царств особого водительства духом не требуется, и тем не менее они богодухновенны, поскольку кто бы ни составлял эти книги под Божьим руководством, используя при этом другие существующие письменные свидетельства, такое свидетельство, будучи полезным, в то же время будет и правдивым. Таким образом, мы обнаруживаем ссылку на "книгу дел Соломоновых" (3Цар.11:41); на "книгу летописи царей Иудейских" (3Цар.14:29); и на "книгу летописи царей Израильских" (3Цар.14:19). Также мы узнаем из 1Пар.29:29, что Самуил, Натан и Гад составляли историю (комментарии) "дел царя Давида, первых и последних". Из Дан.9:2 мы узнаем, что великое пророчество о "семидесяти седьминах" вырастает из изучения рукописей Иеремии, а евангелист Лука хотя и претендовал на то, чтобы иметь "тщательное исследование всего сначала" (anothen - греч. "свыше"), все же использовал доводы "очевидцев", свидетельствующих о тех фактах, которым, несомненно, верили (Лк.1:1-4).

 

Когда мы возвращаемся к первой из книг Моисеевых, становится очевидным, что вступительные главы, повествующие о сотворении, являются прямым откровением, но при этом большая часть книги Бытия составлена из письменных свидетельств, накопленных со дней Адама, начиная с "Родословия Адама" в Быт.5:1. Когда мы читаем Быт.23:17-20, становится очевидно, что Моисей имел некий документ и, опираясь на него, зафиксировал первоначальное название местечка Махпелы, ставя читателя в известность, что это "ныне Хеврон в земле Ханаанской" (см. также Быт.23:2). Таким образом, в книге Бытия история начинается откровением о сотворении и вмешательстве Сатаны - важной составляющей, которая, по всей видимости, не была включена в книгу "Родословия Адамова" и которая, тем не менее, необходима для верного понимания этой книги в целом. Если Моисей имел доступ к документальным источникам или так называемым "родословиям", что позволяет вести непрерывный счет человеческой биографии от Адама до Ноя, от Ноя до Авраама и от Авраама до двенадцати сыновей Иакова, то мы можем представить себе книгу Бытия примерно так:

 

Быт.1-4		Быт.5 - 50:21		Быт.50:22-26
		ОДИННАДЦАТЬ ПОКОЛЕНИЙ

 

Вступление и финал здесь записаны собственноручно Моисеем, а основная часть этой книги - собрание фактов истории человечества - приведены постольку, поскольку они были установлены. И это порождает новый вопрос. Если книгу родословия Адамова можно причислить к богодухновенному и авторитетному источнику, то это свидетельство должно быть точным. А стало быть, прежде чем Моисей составил первую книгу канона, люди, водимые Святым Духом, хранили эти рукописи, ставшие позже частью Священного Писания. Возможно, Моисей даже подпал под явное влияние этих древних рукописей; возможно также, что одна из них попала в его руки в самый решающий период его жизни, в это время и появилось наше вступление к книге Иова.

 

Книга Иова имеет такую же структуру, какая предлагается для книги Бытия:

 

Иов 1-2		Иов 3 - 42:9		Иов 42:10-17
		ТРОЕ ДРУЗЕЙ, ЕЛИУЙ И ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ

 

По нашему мнению, Моисей написал прозой начало и конец для поэтической книги, которая начинается с третьей главы. Правда, мы не можем этого доказать в полной мере, но надеемся предоставить Верийскому читателю достаточно доказательств в пользу того, что Моисей мог редактировать книгу Иова, так же, как он составлял книгу Бытия, присоединяя вступление и заключение в прозе, так же, как под руководством свыше он присоединил вступление к книге закона. Во всяком случае, такое мнение имеет право на существование. Во всем Ветхом Завете нет ни одной книги, настолько соответствовавшей нуждам Моисея, готовящегося взять на себя свое великое дело, как книга Иова. Она ясно излагает проблему греха, проблему векового замысла и в меньшей степени - проблему самого Израиля. Ко всему этому мы сейчас и приступаем с молитвой, чтобы эта древняя книга пролила свет на многое, помогла нам собраться с духом и устремиться к свету святого дня, подобно тому, как когда-то, в самом преддверии богодухновенного Писания она оказала сильнейшее влияние на знаменитого Израильского предводителя.

 

Жизнь Моисея подразделяется на три четко разграниченных периода в сорок лет каждый. Его первые сорок лет были проведены в Египте, где он был "научен всей мудрости Египетской"; второй период в сорок лет прошел в земле Мадиамской в сравнительной безвестности; третий же сорокалетний период был занят Исходом, получением закона на горе Синайской и странствием Израиля по пустыне, в течение этого времени было написано Пятикнижие, носящее его имя. Основание для такого подразделения биографии Моисея следующее. Когда он умер, ему было сто двадцать лет (Втор.34:7); Господь явился ему в горящем кусте по исполнении сорока лет пребывания в земле Мадиамской (Деян.7:30); следовательно, прийти к заключению о возрасте Моисея, когда тот бежал из Египта, - это всего лишь вопрос арифметики. Следует помнить, что, когда Моисею было сорок лет, он знал о своем предопределении стать избавителем народа Израиля, как ясно излагает Стефан, "он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дает им спасение" (Деян.7:25). Следовательно, когда он ходил в землю Мадиамскую и провел там другие сорок лет, он вполне осознавал свое место в Божественном замысле. Как бы тщательно ни придерживался Моисей веры его отцов, сорок лет при дворе Фараона и компетентность во всей мудрости Египетской могли оставить остатки заблуждений, которые нужно было устранить, прежде чем вверить ему великое дело избавления. Моисей мог иметь представление о мироздании, о вечной жизни, душе и грядущем наказании с точки зрения Египетской мифологии и подобных ей теорий; теперь же ему предстояло провести сорок лет в безвестности, где он должен был прикоснуться к другой мудрости, другому свидетельству о мироздании, другой книге, которая упоминала бы о будущем и с упованием, и в то же время как о дне Суда. Безграничное величие мироздания, от которого онемел Иов (Иов.38-40), должно было поразить и Моисея, и это величие в сжатом виде явлено в семи богодухновенных словах Быт.1:1 (семь слов использованы в оригинале). Факт временного пребывания Моисея в земле Мадиамской кратко изложен в двух главах Исхода (Исх.2-3). Известно, что земля Мадиамская должна была включать в себя область Синая, или "Горы Хорива", как тогда ее называли, ибо Бог заверял Моисея, что после Исхода его народ совершит "служение Богу на этой горе". Страна, избранная для его уединения, полностью отвечала его призванию и делу жизни.

 

Нам предлагается беглое знакомство с окружением Моисея в лице его тестя, Рагуила, или Иофора, и Ховава, его шурина. Древнееврейское слово, переведенное как "тесть", - это chothen, оно подразумевает соединение с дочерью семейства, и решающее значение имеет контекст, будет ли это родство "тестя" (как в Исх.3:1), "зятя" (1Цар.18:23), "жениха" (Исх.4:25) или шурина, коим являлся Ховав. Иофор был "священником Мадиамским", несомненно, верующим в Господа (Исх.18:10), и он принес жертвы, которые, по всей вероятности, были приняты. Кроме того, мы читаем, что Аарон и все старейшины Израилевы ели хлеб с тестем Моисеевым перед Богом (Исх.18:12). Моисей, следовательно, сменил почитание Египетских идолов ради дома священника Мадиамского, признававшего, что "Господь велик паче всех богов" (Исх.18:11). В этой семье Моисея приняли не только как гостя, но и как зятя, ибо он женился на Сепфоре, дочери Иофора. И если сопоставить то, кем он был, с волей Господа, было бы невероятным, что Моисей жил в таком доме и в такой земле, не соприкасаясь со свидетельством страданий Иова и обильнейшего благословения Господня. Эта книга, вышедшая из той же местности, могла стать подлинным даром Божьим Моисею во время его уединения. Обладая ею, он мог читать о сотворении мира, об Адаме, сынах Божиих и столкнуться с такими доктринами, как Оправдание, Искупление и Воскресение из мертвых. Он мог проследить историю человеческого страдания в Божественном плане, в котором все было бы живой истиной и хорошим подспорьем ему в тот момент, когда час избавления пробил. Поэтому не удивительно, что в книгах Моисея содержатся явные выдержки и ссылки на книгу Иова, а главная особенность этой потрясающей книги отмечена еще и таким фактом, что и в Псалмах, и в книге Притч, и у Пророков, и в Новом Завете она цитируется, и везде чувствуется ее воздействие.

 

Земля, где родился Иов, называется "Уц", находится недалеко от земли Мадиамской, как можно видеть на любой карте библейских мест. Упоминания, как в самой этой книге, так и в других местах Библии предоставляют достаточное количество доказательств того, что Иов был реальной личностью. О нем говорится, что он был "знаменитее всех сынов востока"; Иезекииль связывает его имя с Ноем и Даниилом (Иез.14:14-20):

 

"И если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, - то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог".

 

Иаков упоминает об Иове в связи с "пророками, которые говорили во имя Господне", "в пример страдания и долготерпения", в дополнение к этому говоря: "Вот, мы называем блаженными тех, которые терпели":

 

"О терпении Иова вы слышали и конец от Господа увидели, потому что многомилостив Господь и милосерд" (Иак.5:10-11).

 

Здесь Иов причислен к "пророкам, которые говорили во имя Господне", и нас побуждают рассмотреть "намерение Господа" и не задерживаться слишком долго исключительно на долготерпении Иова. Сопоставление Иер.15:1 и Иез.14:14,20 указывает на то, что любой отказ признать Иова историческим лицом отнимет от личности и Моисея, и Самуила.

 

Учение, преподанное в книге Иова, доходит до нас в необычной форме. Мы не встречаем здесь ни одного откровения с небес до тех пор, пока жизненный опыт людей не достигает своего максимума. Эта связь человеческого опыта с Божественным откровением дает книге Иова достаточно оснований стать богодухновенным предисловием ко всему Писанию. Из первой главы книги Бытия человеческий опыт исключается, но вызов Вседержителя Иову "Где был ты, когда Я полагал основания земли?… Кто затворил море воротами?", после которого откровение вытесняет мудрость человеческую, в полной мере подготавливает разум для ясного откровения с небес, с которого Моисей начинает книгу Бытия:

 

"В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт.1:1)

 

С этой великой истины, утвержденной и упроченной посредством книги Иова, начинает раскрываться план веков. Это то подготовительная иллюстрация, предзнаменование пути, по которому пройдет избранный народ, и это делает книгу Иова крайне важной. Уместно привести здесь выдержки из письма Манделла Крейтона, епископа Лондонского (1897-1901):

 

"Да, книга Иова глубоко волнует. Поражает величие сюжета и драматизм, с которым она разрешает свою задачу. Невежественные друзья, причиняющие боль избитыми нравоучениями о том, что страдание есть наказание за грех… объективный свидетель и посредник, убеждающий Иова, что его нетерпение выявило справедливость Божьего правосудия и наказания; молчание Иова там, где он чувствовал некоторую долю истины в его словах; все это постепенно подготавливает великое откровение Божьей славы как замысла Вселенной - замысла, согласно которому человек принимает участие в непостижимом пути, который лишь Бог может объяснить.… Все это так старо и, тем не менее, так уместно сегодня. В литературе мало произведений, настолько сильных".

 

 

 

Истина Бытия 1, известная прежде написания книги Бытия

 

Ссылки на Иова и у Иезекииля, и у Иакова - достаточное подтверждение того, что он не был выдуманной личностью. Было ли имя "Иов" дано ему пророчески, как, например, имя Мафусаила, данное его отцом Енохом, или же это имя было дано уже после его переживаний - у нас нет верных способов это выяснить, несмотря на то, что примечание в Септуагинте предлагает перемену имени: "Иовав, называемый Иовом".

 

Как правило, когда кто-то важный появляется в летописи Писания, его имя сопровождают различные дополнения. Он почти всегда именуется "сыном такого-то". Например, "был один человек из Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой; имя ему Елкана, сын Иерохама, сына Илия, сына Тоху, сына Цуфа, - Ефрафянин" (1Цар.1:1). Сказано, что Иов был "знаменитее всех сынов востока" (Иов 1:3), тем не менее, не приводится ни одного намека на его происхождение. Этот пробел наводит на мысль, что имя "Иов" было присвоено этому знаменитому человеку в связи с его символическим образом. Есть предположение, что Иов был сыном Иссахара (Быт.46:13) и что он сошел в Египет со своим отцом и другими членами семьи Иакова, однако не объясняется, почему он оставил Египет и стал знаменитее всех сынов востока за столь короткий срок. Иов, сын Иссахара, в некоторых других местах именуется "Иашув" (Чис.26:24 и 1Пар.7:1). Симфония Янга проводит различия между Иовом, сыном Иссахара, и Иовом из земли Уц, придавая первому имени значение "отступающий" (таким образом намекая на недостатки Иашува), а второму – значение "ненавидимый". Английский читатель оценит и тот факт, что хотя эти два имени выглядят одинаково в английских переводах, в написании оригиналов есть небольшое отличие.

 

Написание имеет значение, когда речь идет об идентичности. Гесений трактует слово, идентичное имени "Иов", как "противиться всем, преследовать как врага, ненавидеть", и сам Иов дважды употребляет это слово, когда жалуется, что Сам Бог связал его, счел "врагом" (Иов 13:24; 33:10), а присутствие великого Противника во вступлении книги усиливает значение имени Иова. И разве не показателен тот факт, что Моисей употребляет то же самое слово в Быт.3:15, когда говорит о "вражде" между семенем жены и семенем змея? Совершенно очевидно, что в испытании Иова мы имеем раннее свидетельство проявления этой вражды. Это вопрос, над которым Моисей должен был задуматься, и в Быт.3 объясняется случившееся с Иовом. Иов, один из семени жены, несомненно, был "ужален в пяту" в этой страшной борьбе.

 

Земля Уц, представленная как место рождения Иова или последующего его проживания, связана с Едомом в Иер.25:20-21. Как Септуагинта, так и Арабские переводы дополняют, что Иов был сыном Зераха, одного из сынов Исава, что он был "пятым" (согласно Септуагинте) или "шестым" (согласно Арабским источникам) потомком Авраама и что имя Иова первоначально было Иовав, Едомский царь, как написано в Быт.36:33, и связано с Феманом (Быт.36:34,42).

 

Один из троих друзей, что пришли скорбеть вместе с Иовом, был Елифаз Феманитянин, названный так в честь потомка Исава, называвшего свои земли "по их именам" (Быт.36:10,11,15,42). Мудрость Феманитян была общеизвестна, Иеремия вопрошает: "Разве нет более мудрости в Фемане? Не стало совета у разумных? Разве оскудела мудрость их?" (Иер.49:7) Их репутация подтверждается Апокрифом, где Феманские купцы признаны "сочинителями басен и искателями разумения" (Вар.3:23), хотя автор при этом добавляет: "Никто из них ни познал пути мудрости, ни хранил стезей ее". С одной стороны, может показаться странным, что потомок Исава мог быть столь великим мужем у Бога, но не следует забывать, что Бога имеет власть и благодать и что именно тогда, когда Израиль был внутренне подавлен, прекрасный пример верности подает Моавитянка по имени Руфь, ставшая прародительницей Давида и Сына Давида, Который больше его. Кроме того, преданность Суламиты противопоставляется низкому нравственному уровню при дворе царя Соломона и постоянно подчеркивается в книге Песни Песней. Если Иов был пятым или шестым потомком Авраама, книгу Иова можно поместить где-то между временами Иосифа и Моисея и, стало быть, прежде всех других книг Писания, которыми мы располагаем, включая Исход. Такая книга должна была высоко цениться в стране, где она была написана, а также в близлежащих землях, поэтому логично, что человек с духовным уровнем Иофора мог обращать на нее внимание своего знаменитого зятя Моисея и вместе с ним обсуждать ее учение.

 

Давайте посмотрим на книгу Иова глазами Моисея. Он пришел из Египта, земли, где "много богов и господ много", где человек из-за всей своей мудрости "изменил славу нетленного Бога в подобие образа тленного человека, и птиц, и четвероногих, и пресмыкающихся" (Рим.1:23). Здесь, в книге Иова, он найдет самое безупречное учение о живом и истинном Боге, которое только есть на свете. Здесь Моисей прочтет, что Бог был "Творцом" человека (Иов 4:17, 10:8, 35:10); что по Его слову восходит солнце (9:7) и подчиняются звезды (22:12). Придя из страны, в которой небесные тела, знаки Зодиака, созвездия были предназначены для дополнительного культа, Моисей прочтет: "Можешь ли ты связать узел Хима[1]?" (38:31) и узнает, что Бог определил уставы неба, чтобы господствовать на земле (38:33). Он также узнает из этой книги, что звезды были поставлены "для знамений и времен". Он прочтет об Орионе и о "двенадцати знаках" (mazzârâh) и будет предостережен от развращенного учения Египетской астрологии. Отмечается даже такая деталь, как "возрастание травы" (38:27), причем в оригинале используется то же самое слово, что и в Быт.1:11. Каждый раз мы встречаемся в книге Иова с фактами, лежащими в основе Бытия. Давайте рассмотрим некоторые из этих отрывков чуть подробнее. Вспомним, что Быт.1:2 раскрывает доисторическую катастрофу "Земля же стала бесформенна (tohu) и пуста (bohu), и тьма над поверхностью бездны (tehom)[2]". Это откровение предвосхищается в книге Иова, где он говорит:

 

"Он распростер север над пустотою (tohu), повесил землю ни на чем" (26:7).

 

А также в отрывке, где Бог спрашивает:

 

"Нисходил ли ты во глубину моря, и входил ли в исследование бездны (tehom)?" (38:16)

 

Представьте Моисея, читающего слова из Иова 38:4-11:

 

"Где был ты, когда Я полагал основания земли… при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости? Кто затворил море воротами…когда Я облака сделал одеждою его и мглу пеленами его. И утвердил ему Мое определение, и поставил запоры и ворота, и сказал: "доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим".

 

То, что обнаруживается в первых стихах Бытия 1, здесь, несомненно, подразумевается. В тридцатом стихе той же главы книги Иова мы встречаемся с выражением "поверхность бездны", которое встречается в Быт.1:2, и больше нигде, кроме похожего контекста в Прит.8:27, являющегося своего рода «ретроспективой» книги Иова. Елиуй знал, что "твердь" была "распростерта", как отмечено в Быт.1:6-8, а использует он тот самый глагол raka, который производит слово, переведенное как "твердь" и которое переводится в сносках Авторизированного перевода Священного Писания как "пространство", а в Пересмотренной версии - как "небесный свод".

 

"Ты ли с Ним распростер небеса?" (Иов.37:18).

 

Впрочем, слова Елиуя и его упоминание о небесах как о "литому зеркалу", внесенное в книгу Иова без каких-либо ошибок и неточностей, не следует воспринимать как Божественное откровение относительно настоящей консистенции "тверди". Елиуй использует едкую иронию в словах: "Ты вместе с Ним распростирал небеса! В таком случае ты в состоянии преподать нам уроки, как нам следует обращаться к Нему". В этой книге, опередившей книгу Бытия на несколько поколений, Елиуй настолько был хорошо осведомлен о факте сотворения, явленном в Быт.1:6-8, что употребляет его в иронической дискуссии с Иовом. Пророк Исайя упоминает тот же факт несколько раз:

 

"Я создал землю и сотворил на ней человека; Я - Мои руки распростерли небеса" (Ис.45:12).

 

Сам Иов, совершенно независимо от Елиуя, тоже знал все это и в ответе Вилдаду Савхеянину упоминает Того, Кто "один распростирает небеса" (Иов 9:8).

 

 

 

 

Факт первого откровения

 

Как мы уже поняли, Иов предвосхищает некоторые из утверждений книги Бытия относительно сотворения, и мы продолжаем теперь это сопоставление, которое в полной мере можно принимать во внимание. Иов не только делает невольное упоминание о сотворении человека, утверждая, что Бог есть его "Творец", но он применяет выражения, указывающие на то, что он сознавал процесс сотворения человека, показанный в Быт.2:7, где мы читаем об Адаме, что Бог "вдунул в лицо его дыхание жизни". В Быт.2:7 выражение "дыхание жизни" - перевод с древнееврейского слова neshamah. Это слово встречается в Ветхом Завете 24 раза, в семи случаях относясь к Богу, в остальных - к человеку (см. Верийский Толкователь, вып.19, стр.65-69), которые мы не станем здесь приводить. Наша настоящая цель состоит не столько в том, чтобы продемонстрировать значение слова neshamah, сколько в том, чтобы показать, что, что бы оно ни значило в Быт.2:7, Иов, судя по всему, все это знал. "Доколе еще дыхание мое во мне и дух Божий в ноздрях моих" (Иов.27:3) – это намек на сотворение человека. Даже еще более точен отрывок в Иов.33:4: "Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь".

 

О том, что это слово заключает в себе нечто большее, чем просто жизнь животных, знал не только Иов, ибо Елиуй использует его в Иов.32:8, говоря о "дыхании", а также о "разумении".

 

Кроме того, Иов и его друзья, по всей видимости, получили истину о сотворении в том виде, в котором она была впоследствии зафиксирована в Быт.1-2, и о падении человека им также было известно, поскольку Иов приводит его не в порядке научения доктрине, но опирается на него как на общеизвестный факт, подкрепляющий его точку зрения. "Если бы, - сказал Иов, - я скрывал проступки мои, как человек[3]" (Иов.31:33). Не без основания заметим, что Иов применяет то же самое слово "скрыть", что встречается в Быт.9:23, где мы видим покрытие наготы Адамом. Более того, Иов, как видно, знал, что грех Адама привел к проклятию земли, как сказано в Быт.3:18, "терние и волчцы произрастит она тебе", поскольку в конце своего долгого протеста, вместе с упоминанием о грехе Адама он произносит: "[Если я совершил такое], то пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь" (Иов.31:40). К тому же, в этой же главе и в этой же связи Иов намекает на грех Каина, говоря: "Если вопияла на меня земля моя" (Иов.31:38), используя при этом то же слово "вопиять", которое встречается в словах "голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт.4:10). В главе 16 он восклицает: "Земля! Не закрой моей крови, и да не будет места воплю моему" (Иов.16:18), или, как гласит стихотворный перевод д-ра Буллинжера, " в отмщение да не будет покоя воплю моему".

 

Змей несколько неожиданно, без объяснений, вклинивается в стройное собрание фактов книги Бытия. Читателя, не имеющего других источников информации, кроме Быт.1-2, внезапное появление такой твари может привести в замешательство, но поскольку в книге Иова прослеживается связь с более ранними и первичными откровениями, то затруднение проходит. Насколько мы можем понять из учения Писания, откровение доходит до людей несколькими способами:

 

(1)   посредством творений (Рим.1:19-20);

(2)   посредством совести (Быт.3:11; Рим.2:14-15);

(3)   дополнительным свидетельством "звезд" (Быт.1:14-16, Иов 38:32);

(4)   с помощью видений и снов (Быт.37:5,9; 40:5; Иов 33:15);

(5)   с помощью каменных скрижалей, на которых было начертано перстом Божиим (Исх.31:18);

(6)   посредством Писания, написанного боговдохновенными авторами (2Тим.3:16);

(7)   посредством "Слова", ставшего плотью (Ин.1:1,14; 14:9; 1Тим.3:16).

 

Очевидно, что первые четыре способа, как-то: творения, совесть, свидетельство звезд, видения и сны - научили человечество всему, что было тогда известно о путях и воле Божьей. Книга Иова образует связь между этими начальными методами и законченным Писанием, которое мы имеем сегодня. Свидетельство звезд, хотя и весьма точных в своих показаниях, было до такой степени извращено и испорчено врагом, что стало источником зла и опасности. В Приложении 12 из Companion Bible Буллинжера говорится так:

 

"Каждому из светил Бог дал имя (Пс.146:4). Большинство из этих имен было утеряно; но свыше ста сохраняются в арабском и еврейском языках и используются в наши дни астрономами, несмотря на то, что их значение им неведомо. Многие из них используются в Писании как общеизвестные, хотя их перевод отчасти гипотетический. Например, в Иов 9:9 древнееврейское ash - Арктур, Медведица , kesil - Орион, kimah - Плеяды. В Иов 38:31-32 mazzaroth - двенадцать знаков, в примечании - знаки Зодиака… Эти названия и двенадцать "знаков" восходят к основанию мира. Иудейское предание, сохраненное Иосифом Флавием, убеждает нас в том, что эта библейская астрономия была создана Адамом, Сифом и Енохом… Позднее, когда Израиль получил написанное "Слово Истины", не было больше никакой нужды в древних небесных писаниях. С этих пор подлинное учение постепенно забылось, и язычники из остатков знаний, полученных из преданий, развили свои космогонии и мифологии".

 

История знаков Зодиака очевидным образом свидетельствует, что древний мир знал о плане искупления греха и о великом неприятеле – Змее. В знаке Скорпиона есть три созвездия, одно из которых известно под именем Змеи, где змей борется в схватке с человеком. В этом созвездии мы видим и Скорпиона, пытающегося ужалить человека в пяту, и Змея, захватывающего корону. Под знаком Стрельца выступает созвездие Дракона. Здесь мы видим дракона поверженным. В знаке Овна представлено связывание Кита - "морского чудища"; это очень впечатляюще изображено в Иов.40:20-41:2, где Вседержитель упоминает о "вытаскивании удою левиафана". В этом созвездии ярчайшая звезда называется Menkar, что значит "связанный или скованный враг", а вторая по яркости звезда называется Diphda, или Deneb Kaitos, "низверженный или поверженный". Все это служит доказательством, что мы не черпаем выводы из собственной фантазии, когда связываем "змея" с "левиафаном", ибо читаем у Исайи, что левиафан - "змей прямо бегущий" и " змей изгибающийся", тесно связанный с "чудовищем морским" (Ис.27:1). В знаке Льва мы видим окончательное поражение Змея, на этот раз названного Гидрой.

 

Бэйли (астроном) говорит: "Зодиак, должно быть, впервые был изобретен, когда солнце и летнее солнцестояние было в 1^о Девы, где женская голова касается львиного хвоста".

 

До того как книга Бытия была написана Моисеем, древний мир знал, что Божественный замысел начинался с "Девы" и заканчивался "Львом" и что на всем его протяжении врагом был "древний змей"; "который есть Диавол и Сатана", как свидетельствует о нем последующее откровение. Следовательно, Иов, Моисей и патриархи, которые знали древнее свидетельство звезд, не испытывали бы трудностей относительно неожиданного появления змея в Быт.3. Иов говорит о змее и употребляет то же слово nachash, которое использовано в Быт.3. "Рука Его образовала быстрого скорпиона" (Иов.26:13). И в Иов.26, и в Ис.27 "изгибающийся" и "прямо бегущий" змей подразумевает змея - "ускользающего беглеца", на что указывает слово bariach. Несмотря на то, что Моисей был знаком с Зодиаком и в представлении египтян, и в более фундаментальных упоминаниях, найденных у Иова, о звездах он мог сказать немногое, когда приступил к книге Бытия. Он сообщает нам, что "светила", расположенные на небосводе, были "для знамений и времен", а также "для дней и годов" (Быт.1:14), но вместо того, чтобы придать особое значение свидетельству звезд, в Быт.1 лишь говорится, что "Он создал также и звезды". Единственное другое указание на знаки Зодиака обнаруживается в описании сна Иосифа, где одиннадцать звезд поклоняются звезде Иосифа. Причину такой немногословности найти нетрудно. Первоначальный смысл, вложенный Богом в Зодиак, исказился и стал содействовать пагубным идолопоклонническим намерениям. Наблюдатели небес, звездочеты и предвещатели по новолуниям (Ис.47:13) использовались в распространении зла, и было бы губительно поддержать подобную систему в Писании, подготовленном для недавно возникшего и отделенного народа Израильского.

 

Некоторые из древних названий звезд и созвездий сохранены в книге Иова. В Иов.9:9 мы читаем об Арктуре (Ас), Орионе (Кесиль), Плеядах (Хим) и тайниках юга; в Иов.38:31-32 также упоминаются древние названия Плеяд, Ориона и Массарот; последнее, как уведомляет сноска, относится к "двенадцати знакам". Иов.26:13 содержит упоминание о "быстром скорпионе" в контексте о "великолепии неба". А слово, переведенное как "образовала" в изречении "рука Его образовала быстрого скорпиона", д-р Буллинжер истолковывает как "ввернула" в число звезд небесных. Двенадцать знаков Зодиака у всех древних народов мира по своему количеству и значению одни и те же. Опираясь на сокровища премудрости, которые на протяжении сорока лет были в его распоряжении в земле Мадиамской и дополняли представление о Зодиаке, полученное им еще в Египте, Моисей мог составить полную и объективную картину плана веков, который подразумевался патриархами и теми, кто жил до потопа. Он не мог не отметить, что зодиакальное созвездие Девы со звездой Al Zimach, "Отрасль" (еврейское Tsemach), было связано с обещанием в Быт.3:15, он также не мог не увидеть указания на эту борьбу в знаке Скорпиона и на змея в созвездии Гидры. Знак, известный как Стрелец, служит прообразом двух сущностей Спасителя, да и множество других указаний на Его дело были бы очевидны для могущих толковать значение древних названий звезд. Мы убеждены, что и в премудрости праотцев, и в знамениях неба, упражняющих разум Моисея в течение сорока лет в Мадиаме, содержится большое количество сведений. Ныне, без предварительного знания сути книги Иова, многие читатели, сталкиваясь с первым же утверждением из книги Бытия, отказываются ему верить. Это происходит непроизвольно и порождает вопросы, к которым не готов ни ученый, ни философ. Но если бы эти ученые мужи сели вместе с Елифазом Феманитянином, Вилдадом Савхеянином и Софаром Наамитянином, их гордыня была бы сокрушена откровением Вседержителя, заставившего замолчать Иова и их самих, и это могло бы дать необходимое состояние сердца и ума, чтобы принять Божественное откровение. С книгой Иова, или без нее, но подобная "преамбула" была необходима. И как радостно видеть в этой книге следы древних откровений, очищенных Божественным отбором и бережно сохраненных для нас! Следовательно, вместо того, чтобы смотреть на Быт.1-2 как на самое раннее (нам известное) письменное свидетельство, нам следует взглянуть на книгу Иова как на первую богодухновенную книгу, которая, как мы полагаем, просвещала и укрепляла Моисея; книгу, которая дала бы возможность детям Израиля принять Пятикнижие Моисеево без дополнительного знамения с небес, книгу, предназначенную явить нам главную проблему веков и подготовить разум для дальнейшего, более основательного ее восприятия.

 

На протяжении всей Библии подоплеку векового замысла составляют слова притчи "враг человек сделал это" (Мф.13:28); и до тех пор, пока этот враг не уничтожен, цель этого замысла не может быть достигнута. Иов и его друзья еще раз ссылаются на факты, записанные в Быт.3, не раз оплакивая положение человека, "рожденного женой". Они не представляют себе, как при этом можно быть "чистым" (Иов.15:14, 25:4), и говорят, что "человек рожденный женой, краткодневен и пресыщен печалями" (Иов.14:1). В этих словах нет какого-то немилосердного или непочтительного отношения к каждой "жене" в отдельности, просто это универсальная истина, которая должна быть признана, даже если мать - самое дорогое в жизни человека. Иов обращается не только к Адаму и его греху; не только к стыдливому прикрытию падшей четы листьями; не только к проклятию, породившему терние и волчцы; но к последствиям грехопадения, в особенности касающимся Евы: "Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей" (Быт.3:16). Эти темы, имеющие место в 3 главе Бытия, наряду с враждой змея и его семени лежат в основе большинства бед и мучительных страданий, тянущихся от начала и до конца книги Иова. Моисей пришел из страны, где умерших мумифицировали с верой в то, что душа покойного время от времени снова посещает его тело, и где Pert em hru (книга мертвых) была весьма распространена среди населения. Читая книгу Иова, он не нашел бы в ней ни слова в пользу идеи бессмертия души, или в том, что человек, умерши однажды, будет все время посещать места своей земной жизни. Он столкнулся бы с совершенно противоположными взглядами; он бы ясно осознал смертность человека и несомненную необходимость воскресения из мертвых, даже если когда-либо и был человек, "живущий опять".

 

"Ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет" (Иов 7:21).

"Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?" (Иов 10:9)

 

Здесь, во второй части этого заключительного стиха такой же язык, что и в Быт.3:19:

 

"В преисподнюю сойдет она [надежда - прим. переводчика], и будет покоиться со мною во прахе" (Иов.17:16).

"Кости его наполнены грехами юности его, и с ним лягут они в прах" (Иов.20:11).

 

В те времена было множество учений, доступных всякому. Это подтверждают слова Вилдада Савхеянина:

 

"Ибо спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их" (Иов.8:8).

 

Если у Иова была возможность спрашивать прежние поколения и исследовать премудрость предков, то эта возможность должна была существовать в общедоступной форме. Предполагают, что подобная премудрость в былые времена была общедоступной, и слова "вдруг погибла бы всякая плоть" (Иов.34:15) не казались странными, напоминая о Всемирном Потопе. Д-р Самюэль Ли считает, что в этом отрывке "используются в точности те же слова, что и в Быт.6:17 и 7:21, где это событие описывается". Иов также упоминает об ангельских существах, "сынах Божиих" (Иов.38:7), как и автор прозаического вступления в Иов.1:6, 2:1. Нигде во всем Ветхом Завете монотеизм не проступает так отчетливо, как в самых ранних его книгах. Нигде больше так решительно не утверждается о сотворении, не подтверждается смертность человека. История Адама, змея, история возникновения греха и смерти, более основательно показанная в Быт.1-3, также находит свое отражение в книге Иова, и невозможно переоценить ее значимость для Моисея в те годы, когда формировалась его личность, в доме Иофора в земле Мадиамской.

 

 

Премудрость прежних родов

 

Мы убедились, насколько похожи свидетельства книг Бытия и Иова в вопросе, заключенном в 1-6 главах Бытия, и попытались кратко обозначить место, которое книга Иова должна была занимать в обучении и подготовке Моисея к его великому делу. Есть еще один-два аспекта, на которые следует обратить внимание, и в настоящий момент мы уделим внимание словам о "прежних родах" и об "отцах" в Иов.8, упомянутых в конце предыдущей главы.

 

"Ибо спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их" (Иов 8:8).

 

Пересмотренное издание Священного Писания предлагает такое прочтение: "и применись к тому, что их отцами было обнаружено". Это слова, которые использовал Вилдад Савхеянин, пытаясь раскрыть причину постигших Иова бед. Иов тоже употребляет слово "спроси" в ответ на слова Софара Наамитянина, но, вместо того чтобы отсылать того к минувшему, он говорит о живых тварях вокруг (Иов 12:7,8). Вилдад советует Иову спросить "у прежних родов". В Массоретских рукописях отмечается, что написание слова, переведенного как "прежний", отличается от общепринятого. Это одно из подтверждений древности книги Иова. Слово "род" - это еврейское dor и переводится обычно как "поколение", как, например "до четвертого рода" в Иов 42:16. Моисей отражает эту мысль, когда говорит:

 

"Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе. Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых" (Втор.32:7-8).

 

Очевидно, что, согласно учению Моисея, равно как и книге Иова, в те времена было возможно "спрашивать" и получать ответ. Эта сокровищница истины, возможно, никогда не существовала в письменном виде, но, тем не менее, в точности переходила от отца к сыну и составляла постоянно растущий запас мудрости и знаний; с другой стороны, факт существования "Книги" родословия Адама (Быт.5:1), наводит на мысль, что запись применялась в самые ранние века.

 

Если Моисей родился в 1571 году до Р.Х., а Иов - на одно или два поколения раньше, то "прежние роды" могли жить во времена Потопа. А если учесть, что Ной родился меньше, чем через 130 лет после смерти Адама, то становится прекрасно видно, насколько легко передавались документы прошлого. В Авторизированном переводе Иов.8:8 мы читаем: "вникни в наблюдения отцов их", а в пересмотренном издании: "применись к тому, что их отцами было обнаружено". В первом случае у Иова, судя по всему, было несколько рукописей, которые он мог изучать, во втором же – полезные сведения были накопленными исследованиями отцов. И в том и в другом случае подразумевается четко выраженный стержень учения. Слово "наблюдение", еврейское cheqer встречается в книге Иова семь раз:

 

"Но я к Богу обратился бы… Который творит дела великие и неисследимые (cheqer), чудные без числа" (Иов.5:8-9).

 

На вопрос Вилдада Иов отвечает так:

 

"Делает великое, неисследимое (cheqer) и чудное без числа" (Иов.9:10).

 

К чему Софар добавляет:

 

"Можешь ли ты исследованием (cheqer) найти Бога?" (Иов.11:7)

 

Из этих цитат очевидно, что слово, используемое во всех трех случаях, указывает на весьма тщательное исследование.

 

Елифаз Феманитянин задает Иову вопрос:

 

"Разве ты первым человеком родился?… Что знаешь ты, чего бы не знали мы?…Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел, что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих, которым одним отдана была земля, и среди которых чужой не ходил" (Иов.15:7-19).

 

Вероятнее всего, эти слова относятся к давним временам, когда патриархи пребывали в одиночестве в данных им землях, не развращаемые ложными учениями соседних народов. Елифаз, несомненно, имел доступ к мудрости минувших дней, мудрости, слышанной от отцов и не скрытой мудрыми.

 

Иов 8:10 в переводе Кэрри звучит так:

 

"Вот, они научат тебя, и будут говорить с тобой, и от сердца своего произведут стих".

 

Кэрри выбирает для последующих стихов 11-19 другой шрифт, дабы обратить внимание на то, что Вилдад цитирует древний документ. Другая подобная цитата есть у него в Иов.15:20-35. Далее Кэрри отмечает, что еврейское слово millin, переведенное в Иов 8:10 как "слова", применяется только в поэтическом языке (или в связи с поэзией), и трактует его как "стих" во 2Цар.23:2, Пс.18:5, 105:2, 138:4 и Прит.23:9, тогда как в Библии короля Иакова оно переведено как "слово" или как "изречь". Несмотря на то что Барнс, судя по его комментариям к книге Иова, не принял во внимание этот перевод, все же он рассматривает следующий стих как "часть поэмы, пришедшей из глубины веков". Самюэль Ли также считал Иов.8:11-13 "общеизвестными сведениями, извлеченными, возможно, из предыдущих откровений".

 

Помимо знаменитого учения книги Иова о сотворении, о природе и сущности великого Творца, в ней четко проступают три родственные доктрины, благодаря которым любая книга Священного Писания становится еще более удивительной и назидательной, хотя бы они и появились в каноническом тексте позже. Что скажем мы, когда обнаружим в столь древней книге учение об Оправдании, Искуплении и надежде на Воскресение из мертвых, провозглашенное так явно?

 

Давайте сначала ознакомимся с учением книги Иова об Оправдании. Эта тема открывается нам в начальных главах, когда Елифаз Феманитянин вопрошает:

 

"Человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего?" (Иов.4:17)

 

Хотя Пересмотренное издание и сохраняет такой перевод, на полях все же предлагается его альтернатива: "праведен ли перед Богом", "чист ли перед Творцом". Розенмюллер поддержал эту альтернативу, опираясь на использование еврейского предлога в Чис.32:2; а также в Иов.9:2, где Иов спрашивает: "как оправдается человек пред Богом?" Однако трудно сказать, какая из этих версий более точная. Многие считают Авторизированный перевод достаточно авторитетным в отношении грамматики. Кэрри утверждает, что "ни один здравомыслящий человек никогда бы не допустил и мысли, что он праведнее и чище Бога", однако этот аргумент не подтверждается на практике. Некоторые христианские проповедники приводят такие доводы, как: "раз Бог сделал то или это" или "Раз Бог есть Бог любви" и т.д. Таким образом, Елифаз мог использовать такие слова, чтобы устыдить Иова. Каким бы ни было точное значение его слов, очевидно, что учение о Божьей праведности и оправдании смертного человека было хорошо знакомо тем, кто работал над книгой Иова. Расследуем этот вопрос и посмотрим, как разбирается эта важная доктрина:

 

"Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего" (Иов.9:15)

"Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня" (Иов.9:20)

 

В этом месте, в начале страданий Иова, о его собственном отношении к происходящему говорится очень сдержанно, что достойно похвалы. Даже если бы он считал себя правым, он бы и не подумал указывать Богу, понимая, что в этом случае его собственные уста говорят ему в осуждение.

 

Софар, упрекая Иова за то, что тот слишком горячо отстаивает свою невиновность, отвечает ему:

 

"Разве на множество слов нельзя дать ответа, и разве человек многоречивый прав?" (Иов.11:2)

 

Остается только выяснить, насколько справедливы были суждения Софара. Иов отвечает ему в 13 главе:

 

"Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицом Его!…Вот, я завел судебное дело; знаю, что буду прав" (Иов.13:15,18).

 

Перевод Кэрри звучит следующим образом: "вот, я начал судебное разбирательство", или точнее, "выстроил судебный процесс, выстроил все, как в боевом порядке, и потому готов к испытанию". "Я буду прав" подразумевает здесь: "мое дело будет оправдано".

 

В Иов.13:20 есть некоторый намек на то, что Адам совершил в Едемском саду: "и тогда я не буду укрываться от лица Твоего". В своей следующей речи Елифаз вспоминает сказанное Иовом, что "человек, рожденный женой, краткодневен и пресыщен печалями" (Иов.14:1). Вот что он на это отвечает:

 

"Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?" (Иов.15:14)

 

возвращаясь к непреложной истине, процитированной им прежде в Иов.4:17-18.

 

Потом Елифаз вновь урезонивает Иова:

 

"Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода оттого, что ты содержишь пути твои в непорочности?" (Иов.22:2,3)

 

Вилдад продолжает эту тему:

 

"И как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиною?" (Иов.25:4)

 

То, что эта тема праведности и оправдания является главной в их споре, становится ясно из заключительных слов 32 главы:

 

"Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих, тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова; воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога" (Иов.32:1-2).

 

Елиуй утверждает, что желал бы оправдать Иова (Иов.33:32) и воздать справедливость Создателю (Иов.36:3) и Вседержителю в том, что Он есть "полнота правосудия: Он никого не угнетает" (Иов.37:23). Перевод Самюэля Ли таков: "безграничен в праведности", а значит "Ему невозможно возражать".

 

В этот момент вмешивается Сам Бог, и все вопросы, касающиеся оправдания, самоправедности, защиты своего дела, возражения Богу или требования отчета в Его действиях, получают исчерпывающий ответ от Вседержителя. После впечатляющей демонстрации Своей созидающей силы Бог сказал Иову:

 

"Будет ли состязующийся со Вседержителем еще учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему. И отвечал Иов Господу и сказал: вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, - теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду" (Иов.39:32-35).

 

Опрометчивость, с которой когда-то говорил Иов, подтверждается его же словами:

 

"Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Ты спрашивал (Иов.38:3; 39:32): кто сей, помрачающий Провидение и омрачающий все, ничего не разумея? Я! Я говорил о том, чего я не мог разуметь; о делах слишком чудных для меня. Выслушай, я взываю к тебе: дай мне сказать на этот раз. Ты сказал (Иов.39:32): Я Тот, Кто спрашивает тебя: отвечай Мне. Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле" (Иов.42:2-6).

 

Здесь нет прямого указания на оправдание, однако первый шаг на пути к этому сделан. Какими бы очевидными ни были доказательства в пользу самоправедности, ее невозможно удержать в Божьем присутствии, о чем Павел даже в ярком свете славы спасения сказал:

 

"Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не пред Богом" (Рим.4:2)

 

При написании книги Бытия Моисей должен был засвидетельствовать об оправдании Авраама верой и, несомненно, этот случай с Иовом подготовил его к написанию великой книги закона. В книге Иова тема праведности раскрывается более полно, и на вопрос "как оправдается человек пред Богом?" есть ответ. Но ответ этот вставляется в речь Елиуя, которая отличается от речей троих друзей хотя бы вот этим:

 

"Сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов" (Иов.42:7).

 

Елиуй, да будет замечено, не включен в это порицание, а стало быть, то, что он говорил, было справедливо. Иов высказал много такого, за что был осужден и из-за чего раскаивался, однако он признавал Господа своим Спасителем, твердо придерживался надежды на воскресение и потому, при всех своих ошибочных представлениях о праведности перед Богом, он был ближе к Богу, чем трое его друзей. И сейчас мы пропустим часть книги Иова, хотя она и красива и полезна, и посвятим наше исследование Елиую, его роли и миссии.

 

 

 

"Наставник, один из тысячи".

 

Речь Иова подходит к концу с заключительным стихом 31 главы:

 

"Если я… Если стопы мои… Если сердце мое… если…" и так далее на протяжении шестнадцати раз.

"Если я ел плоды ее [земли - прим. перев.] без платы, и отягощал жизнь земледельцев; то пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь. Слова Иова кончились" (Иов.31:39-40).

 

Троим друзьям Иова, похоже, тоже больше нечего сказать:

 

"Тогда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих" (Иов.32:1).

 

Человеческий жизненный опыт (доводы Елифаза), человеческая традиция (доводы Вилдада) и человеческая добродетель (доводы Софара), столкнувшиеся с представлениями Иова о чистоте, плюс неведение всех четверых о противостоянии Господа и Сатаны, явленном в первой главе, привели к тупиковой ситуации. И вот, в тот момент, когда человеческой мудрости и человеческой праведности оказывается недостаточно, чтобы разгадать загадку постигших Иова бедствий, появляется Елиуй:

 

"Тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова; воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога; а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова" (Иов.32:2-3).

 

Несомненно, Елиуй для нас - человек проницательного ума и удивительной мудрости. Было бы неплохо обратить должное внимание на все его слова.

 

Для начала давайте ознакомимся с его личностью. Имя Елиуя трактовалось по-разному: "Бог есть Иегова", "Мой Бог есть Он", "Сам Бог". Но в любом случае его имя составлено из слов, представляющих нам "Бога" или "Иегову". Несомненно, он намеревался говорить о Боге не только как о Создателе, но и как о Спасителе. Имя "Варахиил" означает "благословен от Бога" или "тот, кого Бог благословил". Про Елиуя говорится, что он был "Вузитянин". Пророк Иеремия связывает Дедана и Фему с Вузом, с царями Аравии и разноплеменными народами, живущими в пустыне (Иер.25:23,24); земля Уц упоминается Иеремией в 20 стихе. Вуз был сыном Нахора, брата Авраама, а Кемуил, его брат - отцом Арама (Быт.22:21). Елиуй был из племени Рамова, но можно ли считать Рама одним из прочтений имени "Арам", сейчас доказать невозможно. Значимость и сущность места, занимаемого Елиуем в этой книге, можно видеть при записывании основных пунктов структуры, предлагаемой Companion Bible.

 

КНИГА ИОВА

 

A 1:1-5 Вступление. Историческая часть.

          B 1:6 - 2:10 Нападение Сатаны. Иов лишен всего.

                      С 2:11-13 Трое друзей. "Никто не говорил ему ни слова".

                                  D 3:1 - 31:40 Иов и его друзья.

                                              Е 32:1 - 37:24 РОЛЬ ЕЛИУЯ: ПОСРЕДНИК

                                  D 38:1 - 42:6 Иов и Бог

                      С 42:7-9 Трое друзей. "Вы говорили о Мне не так верно…"

          В 42:10-13 Поражение Сатаны. Иов благословлен вдвойне.

А 42:14-17 Заключение. Историческая часть.

 

Из уважения к почтенному возрасту троих друзей Елиуй слушал все, что они имели сказать, ожидая некоего действительно мудрого ответа, однако, не обнаружив ничего и, чувствуя в себе возмущение духа, он, наконец, нарушает молчание:

 

"Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение. Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду" (Иов.32:8,9).

 

Затем Елиуй переходит к тому, из-за чего он обратил все свое внимание на троих друзей; и хотя они нашли, что сказать Иову, тем не менее:

 

"Вот, никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его" (Иов.32:12).

 

Елиуй призывает Иова внимать и, если возможно, отвечать (Иов.33:1-5). Если вспомнить, то Иов несколько раз настоятельно просил представить его дело перед Богом:

 

"О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Я изложил бы пред Ним дело мое, и уста мои наполнил бы оправданиями" (Иов.23:3,4).

 

Иногда он восклицал: "Кто Он, что будет оспаривать меня?…удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня. Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне" (Иов.13:19-22). Он остро чувствовал потребность в Посреднике:

 

"О, если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим!" (Иов.16:21)

"Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас" (Иов.9:32, 33).

 

Все это обнаруживает стремление ко Христу, единому Посреднику между Богом и человеком. Он единственный в силу двух Своих природ – Божественной человеческой – мог "положить Свою руку на обоих", но прежде Елиуй исполнил эту роль:

 

"Вот, я по желанию твоему, вместо Бога. Я образован также из брения; поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя" (Иов.33:6,7).

 

Вот "Посредник", которого так хотел Иов, тот, кто, по крайней мере, исполнит эту роль, насколько это возможно смертному. "Посредник" - понятие старое, заимствованное из судебного процесса, изначальное значение этого слова - "судья" или "арбитр". Елиуй напоминает Иову его слова:

 

"Чист я, без порока, невинен я, и нет во мне неправды" (Иов.33:9),

 

а также его жалобы на то, что Бог искал "обвинение" против него, считая за противника. Слово "противник" (oyeb) на иврите соответствует имени патриарха Иова, которое в данном случае означает "пораженный" и невольно обнаруживает духовное значение всей книги - но это мы увидим позже. И несмотря на то, что недовольным и непокорным Бог "не дает отчета ни в каких делах Своих", Елиуй продолжает утверждать, что Бог говорит с человеком и проявляет заботу о его духовном благополучии: "Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз". Согласно словам Елиуя, существует три способа обращения Бога к человеку:

 

(1)  Во сне, в ночном видении. Тогда Он открывает ухо человека и отводит от какого-либо предприятия и душу его от пропасти.

(2)  Смирением и болезнью, в случае необходимости превращая человека почти в скелет.

(3)  Посредством проповеди Слова, сообщая благую весть, что умилостивление найдено.

 

Этот последний способ, который Бог применяет "два, три раза с человеком, чтобы отвесть душу его от могилы", вмещает в себя столько истин, предваряющих благую весть, что тут требуется более полное описание:

 

"Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой путь его, - Бог умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление. Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей. Будет молиться Богу, и Он - милостив к нему; с радостию взирает на лицо его и возвращает человеку праведность его" (Иов.33:23-26).

 

Ангел (евр. Malak). Это слово переводится в Библии короля Иакова как "посол", "ангел" или "вестник". В книге Иова само слово встречается три раза. Один раз оно переводится как "ангел" (Иов.4:18) и два раза как "вестник" (Иов.1:14, 33:23). Мы не видим оснований считать, что Елиуй подробно свидетельствует об ангельском служении - скорее о служении "вестника", подобно самому Елиую, "образованному также из брения". Бог использует возможность и фактически поднимает вопрос: "Как слышать без проповедующего?" (Рим.10:14), указывающий на привычный способ отношений Всевышнего с людьми. Этот вестник еще называется "наставником" (евр. Luts). Это слово в арабском языке означает "поворачиваться, крутиться; а также произносить загадочные изречения". Иврит сохранял в себе всю "незнакомую речь", и там это слово означает "презирать, осмеивать, сдерживать насмешку". Таким образом, оно подразумевало посланника из чужой страны (2Пар.32:31); а в дальнейшем - "ходатая" (Ис.43:27), а также "толкователя". "А того не знали они, что Иосиф понимает; ибо между ними был переводчик" (Быт.42:23).

 

Luts заключено в еврейском слове melitsah, где оно может иметь значение "шуточной песни" или "язвительного изречения", сохраняя свое первоначальное значение, рассматривающее иноземца как язычника (Авв.2:6), другое его значение может предполагать "интерпретацию", как в Прит.1:6. Вестник, наставник, посредник или судья, Елиуй характеризуется как "один из тысячи". Иов был знаком с этим образом и, сетуя, сам его использовал:

 

"Если захочет вступить в прение с Ним, то не ответит Ему ни на одно из тысячи" (Иов.9:3).

 

Д-р Самюэль Ли приводит арабскую пословицу, которая гласит:

 

"В беде тысяча человек как один, а один – как тысяча".

 

Такой верный посланник и посредник всегда редкость, которую более всего следует ценить и принимать во внимание. Какова же будет миссия этого "посланника"?

 

"Чтобы показать человеку прямой путь его" (Иов.33:23).

 

Как понимать этот отрывок? Если допустить, будто бы посланный свыше вестник должен открыть Иову, что тот в конечном итоге окажется праведным, то это противоречит всей книге. "Показать" (евр. Nagad) означает здесь "выдвинуть вперед или представить на рассмотрение". Этот глагол в неопределенной форме встречается еще в книге Иова только в 1:15, 16, 17, 19, и в каждом случае "вестник" сообщает Иову о чем-то, происходящем независимо от него.

 

Таким образом, местоимение "Его" относится не к Иову, а к "Тому", о Ком говорит вестник. Это слава Евангелия, открывающего "Божию праведность" как в Новом Завете, так и во времена Авраама:

 

"Бог умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление" (Иов.33:24).

 

Освободить (евр. Padah). Это слово встречается в Исх.13:13 и во многих параллельных местах в смысле "выкупить на основании уплаты или жертвы". Как существительное, оно переводится словом "искупление" в Исх.21:30, где является "денежным выкупом", "наложенным" на обидчика, жизнь которого может быть отнята за нарушение закона. В Чис.3:49 это слово переводится как "замененные" и снова связано с "серебром выкупа". Елиуй делает очевидным для Иова тот факт, что подобное освобождение или искупление основывается на расплате, ибо слово "выкуп" - это kopher. Это слово лежит в основе всей жертвенной системы закона Моисеева и является предзнаменованием примирения, которое Господь Иисус Христос совершил посредством Своей жертвы. Никто из троих друзей не использовал термин kopher. Слава посреднической миссии Елиуя в том, что он убеждает Иова в этой огромной нужде человека в спасении. А следствие этого спасения - "тело его сделается свежее, нежели в молодости" - без преувеличения осуществилось в самом Иове, исполненное обетования воскресения, с чем уже сам Иов себя отождествил.

 

Попытки выставить на обозрение оттенки значения, придаваемые слову kopher, сбили бы нас с пути; на данный момент достаточно знать, что это слово применялось в отношении ковчега в Быт.6:14; крышки ковчега в Исх.25:17; очищения в Лев.4:20; чистоты в Лев.8:15; очищения (от крови) во Втор.21:8; выкупа в Чис.35:31, Исх.21:30 и Исх.30:12. Если наши выводы верны, значит, у Моисея было достаточно пищи для размышлений, когда он жил в Мадиаме и готовился к принятию великого откровения о жертвах, занимающего столь значительное место в законе, и передаче его Израилю.

 

Сложное учение книги Иова достигает своей кульминации в 27-28 стихах 33 главы:

 

"Он будет смотреть на людей и говорить: грешил я и превращал правду, и не воздано мне; Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет" (Иов 33:27-28).

 

Вскоре мы услышим, как Иов сам признает это, и увидим истинность его возрождения. Но прежде чем подойти к такому завершению, рассмотрим его собственные утверждения относительно воскресения и близкое к ним учение Спасителя. Здесь мы найдем истину, лежащую в основе учения о живом Спасителе, о заплаченном выкупе и о воскресении, где все будет более чем возрожденным. Насколько существенна в Писании эта древнейшая из книг! Какая преамбула ко всей Библии!

 

В качестве дополнения мы приводим один из вариантов структуры книги Иова, предоставленный одним возлюбленным другом и читателем. Это отображает некоторые важные аспекты книги и ее основной идеи.

 

КНИГА ИОВА

 

А 1:1-5 Вступление. Человек до суда. "Благословлен" (1:10).

          В 1:6 - 2:10 Спор. Бог и Сатана. Иов наг (материально и физически).

                      С 2:11-13 Появление друзей, чтобы скорбеть (nud) вместе с ним (nacham).

                                  D 3:1 - 31:40 Мнение друзей. "Верное" (kun) сердце (8:8,11:13).

                                              Е 32:1 - 37:24 ЕЛИУЙ. Истинная мудрость (33:33, 36:1-5).

          В 38:1 - 42:6 Спор. Бог и Иов. Иов наг[4] (морально и духовно).

                                  D 42:7-10 Суд друзей. Не "верно" (kun).

                      С 42:11 Приход братьев. Тужили (nud) вместе с ним (nacham).

А 42:12-17 Заключение. Человек после суда. "Благословлен более".

 

 

 

Родственник - искупитель

 

В завершение своей речи Елиуй говорит о величии Бога, проявляющемся в творении. Он упоминает о дожде и снеге, облаках, о громе и молнии, небесах, и в каждом случае обращает внимание на присутствие загадочной силы. Заканчивает он словами:

 

"Вседержитель! Мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает. Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!" (Иов.37:23-24)

 

Здесь происходит игра слов, переводимых как "благоговеть" и "трепетать", которым в иврите соответствуют слова yirah и raah. Кэрри предлагает такое прочтение: "Люди должны благоговеть, а не всматриваться", порицая их за дерзкое стремление "совершенно постигнуть Вседержителя" или считать собственную мудрость достаточной, чтобы осуждать Его пути. Незамедлительно после слов Елиуя начинается буря, и здесь Сам Господь отвечает Иову. Проявление силы и мудрости, представшей перед Иовом, столь огромно, что он раскаивается и признает, что, несмотря на всю его самонадеянность, он ничтожен, и ему нечего сказать.

 

Прежде чем мы подойдем к финалу нашей темы, следует рассмотреть две главные доктрины, с которыми мы встречаемся в книге Иова, а именно - о Спасителе и о надежде на воскресение. Поэтому мы обращаемся ко всеми любимому отрывку 19 главы, который начинается словами: "А я знаю, Искупитель мой жив…" Заключенная здесь истина, известная каждому верующему, не перестает приводить в изумление. Поразительно, что в такой глубокой древности, до того как Писание было написано в том виде, в каком мы его имеем, у Иова было отчетливое представление о задаче, с которой не может справиться никто, кроме Христа. Это будет нам полезным, если удастся разрешить вопрос точности перевода, ибо примечания на полях к 25 стиху вместо "восставит из праха распадающуюся кожу мою" предлагают прочтение: "я очнусь". Исправленный перевод Священного Писания не придает значения такой альтернативе, и так поступают почти все истолкователи. И все-таки мы считаем, что комментарии на полях Библии короля Иакова содержат точное свидетельство о словах Иова. Конечно, с нашей стороны, может быть, и несколько самоуверенно вот так высказываться, тогда как большинство исследователей в отношении этого вопроса молчат чуть ли не с момента появления Авторизированного перевода в 1611 году, но мы убеждены в истинности нашей точки зрения. Слова "кожа моя" трактуются в комментариях авторизированной версии Библии так, как если бы они были частью глагола "очнуться", и в иврите в обоих случаях используются одинаковые буквы (ayin, vav, reysh), читающиеся как ur. Конечно, ничем не подкрепленный довод так и останется всего лишь доводом, но твердая убежденность, что все Писание богодухновенно, заставляет нас обращать внимание на всякое место в книге Иова, где встречается глагол "очнуться". Впервые мы находим его в Иов.3:8:

 

"Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить их вопли".

 

Комментарии к Авторизированному переводу и текст Исправленного перевода Библии здесь заменяют "их вопли" словом "левиафан". Барнс уверен, что здесь приводится ссылка на черную магию и на вызывание свирепых гигантов "из бескрайней бездны". В исследовании этого момента нет нашей личной заинтересованности, однако мы не без удовольствия отмечаем четко выраженное начало заключительного упоминания о "пробуждении", закрывающего структуру, в котором снова появляется "левиафан":

 

"Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его /левиафана/" (Иов.41:2).

 

Полный список встречающихся в книге Иова слов ur ("пробудиться" или "воскресать") представлен здесь. Мы увидим, что в Иов.14:12-14 задан вопрос, ответ на который содержится в параллельном отрывке, в том самом спорном месте в 19 главе.

 

ЕВРЕЙСКОЕ UR ("ПРОБУДИТЬ") В КНИГЕ ИОВА

 

А 3:8 Способные разбудить левиафана

       В 8:6 Наставление Вилдада: "если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою…"

С 14:12-14 "Так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится,

и не воспрянет от сна своего…во все дни определенного мне времени

я ожидал бы, пока придет мне смена".

                               D 17:8 Невинный вознегодует на лицемера

С 19:25-26 Искупитель мой жив, и в последний день, даже если это тело разрушится, я очнусь и во плоти моей узрю Бога

В 31:29 Ответ Иова: "радовался ли я погибели врага моего, и торжествовал ли,

когда несчастье постигало его?

А 41:2 Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его /левиафана/.

 

Септуагинта, как нам кажется, нашла некоторый компромисс. Несомненно, она подтверждает мысль о "воскресении", ибо использует греческое слово anastesai, однако прибавляет слово derma ("кожа"). Александрийская версия предлагает слово soma ("тело") и упускает слово derma ("кожа"). Поэтому мы уверены, что истина, заключенная в Иов.19:25, гласит: "в последний день я очнусь, даже если это тело разрушится". Исчерпав этот вопрос, перейдем к Иов.19:23. Иов, очевидно, был под впечатлением того, что он собирался сказать, что-то очень существенное, поэтому прежде чем упомянуть о Спасителе и воскресении, он восклицает:

 

"О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны они были в книге, резцом железным с оловом, - на вечное время на камне вырезаны были!" (Иов.19:23-24)

 

Какой бы ни была палеография и эпиграфика во времена Иова или употребление слов "начертать" и "книга", ясно одно из его пылких восклицаний: писание, книги и хроники на камне были ему хорошо знакомы; и из упоминаний Моисея и Иисуса Навина мы видим, что они были широко распространены задолго до их рождения. Слово, переведенное как "Искупитель" соответствует еврейскому gaal, от которого происходит глагольная форма goel - слово, применяемое в иврите, как правило, для обозначения "родственника-искупителя".

 

Моральные обязанности родственника-искупителя (goel) были следующими:

 

(1)    Возвратить владение, отчужденное или конфискованное, проданное или заложенное (Лев.25:25).

(2)    Освободить родственника, взятого в плен или проданного в рабство (Быт.14:14-16).

(3)    Мстить за убийство родственника (Чис.35:12).

(4)    Жениться на вдове брата, который был бездетным (книга Руфь и Втор.25:5-10).

 

Иов заявлял, что он не только знал о существовании такого "Родственника-Искупителя", но и что Он "жив", и что "Он в последний день восставит из праха". На фоне постоянного недоумения и неясности, которые и составляют главную проблему книги Иова, вдруг появляются важные и несомненные факты, которые Иов точно "знал". И хотя они не разрешают проблем, с которыми столкнулись Иов и его друзья, но являются надежной опорой, якорем, "доколе день дышит прохладой и убегают тени". Иов был уверен в том, что будет оправдан неким способом. Вот его аргумент:

 

"Замолчите передо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня. Для чего мне терзать тело мое зубами моими и душу мою полагать в руку мою? Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицом Его! И это уже в оправдание мне; потому что лицемер не пойдет пред лицо Его. Выслушайте внимательно слово мое и объяснение мое ушами вашими. Вот, я завел судебное дело; ЗНАЮ, что буду прав" (Иов.13:13-18).

 

Иов мог заблуждаться, когда настаивал на своем судебном деле, но лицемером он не был и не собирался покрывать какой-то тайный грех, ставший причиной его страданий. Он знал, что его Родственник-Искупитель жив; в этом Иов был уверен. Даже при всем его незнании и смятении он был убежден, что Бог знал, и в этом отношении он мог быть спокоен:

 

"Но вот, я иду вперед, и нет Его, назад - и не нахожу Его; делает ли Он что на левой стороне, я не вижу; скрывается ли на правой, не усматриваю. Но Он ЗНАЕТ путь мой; пусть испытает меня, - выйду, как золото" (Иов.23:8-10).

 

Вот тогда и находит ответ еще одна проблема Иова – смысл и цель его тяжелых переживаний и нестерпимых мук. И в конце концов - его покаяние после речи Елиуя и откровения силы Самого Вседержителя:

 

"ЗНАЮ, что Ты все можешь…поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле" (Иов.42:2-6).

 

Несмотря на все советы друзей, несмотря на свою некомпетентность (которую он и не отрицал), кое-что Иов все же "знал". И это лежит в основе всего плана веков и дает ключ к проблеме добра и зла, которая и по сей день ставит в тупик как человека верующего, так и неверующего.

 

Когда позднее Исайя наполнял свое пророчество славой Искупителя, в нем фигурировало слово Goel - "Родственник-Искупитель", - которое неизменно принимается во внимание. У пророка Исайи ни одно другое слово не переводится как "Искупитель". Этот Искупитель - наш Господь, Святой Израилев, Царь Израилев и Господь сил, кроме Которого нет бога; Тот, Который "один распростер небеса и Своею силою разостлал землю"; Сильный Иаковлев; Бог всей земли; имя Которого - Вечный. Никто, кроме Самого Бога, не может быть Искупителем, о Котором говорит пророк Исайя, более того, само служение в качестве Искупителя подразумевает ближайшее родство с человеком. В этом и заключена проблема, сбивающая с толку человеческий разум, но объясняемая самим Исайей, который свидетельствует о Христе:

 

"Ибо МЛАДЕНЕЦ родился нам; СЫН дан нам…и нарекут имя Ему…БОГ КРЕПКИЙ" (Ис.9:6).

 

Сын непорочной девы, Еммануил, что значит "Бог с нами", - не только решение этой проблемы, но и решение проблемы вековых времен, яркой картиной которой является книга Иова. Иов осознавал, что у него не только был такой прославленный Искупитель, но и что Он "жив". Иов был настолько подавлен, что проклинал день своего рождения, снова и снова употребляя слова "могила", "смерть" и "прах". Охваченный тлением, он видит Того, Кто "жив" и Кто будет продолжать жить, ибо Иов переходит от происходящего с ним к концу вековых времен, к "последнему дню", как его называли пророки, ко дню восстановления и обновления в пришествие Господа и Его Царства.

 

Иов понимал, что колебания, которые он испытывал, не обязательно приводятся в порядок в этой жизни. Он понимал, что его не поддающиеся объяснению страдания, причину которых он не мог найти, будут рассмотрены со всей справедливостью, основательно разъяснены и щедро вознаграждены в "последний день". Здесь мы обнаруживаем еще один ключ к решению проблемы веков, которую рассматривает книга Иова, а книга Екклесиаста разъясняет более детально. Мы столкнулись в речи Елиуя с важной доктриной искупления, гарантирующего спасение от могилы, и тут же в собственном покаянии Иова мы видим, что это искупление тесно связано с Личностью и делом Родственника-Искупителя, которое обещает возрождение и будущность, предназначенную для каждого человека в отдельности.

 

 

 

"Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?"

 

Среди удручающих наставлений друзей Иова подобно путеводным звездам сияют три главные доктрины: искупление, спасение и воскресение. Первые две уже были рассмотрены. Теперь обратим внимание на третью - на воскресение. Из-за испытаний, обрушившихся на Иова, он потерял желание жить в этой жизни, на земле, но не в будущей, в воскресении. Он говорил: "Не вечно жить мне". Вся седьмая глава являет нам Иова, доведенного до крайности. Здесь он сравнивает свои дни с днями наемника. Слово tsaba, переведенное как "определенное время" (Иов. 7:1), может означать армию или наемное войско; Иов "жаждал тени", окончания дня, когда можно будет надеяться на покой и облегчение. "Дни мои, - говорит Иов, - бегут скорее челнока и кончаются без надежды". Без надежды! Какую глубокую печаль и безнадежность заключают в себе эти слова! Он сравнивает свою жизнь с дуновением и говорит, что "око мое не возвратится видеть доброе". Божье око, неизменно сосредоточенное на нем, для Иова означало конец ("нет меня"). Он исчезает подобно облаку и "нисшедший в преисподнюю не выйдет". Поначалу при чтении этих строк кажется, что они отрицают воскресение, но далее он поясняет, что "не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его".

 

"Что такое человек, - спрашивает он, - что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое?" (Иов.7:17) Здесь нам явлена мысль, которая впоследствии вновь утверждается в 8 псалме. Вопреки аргументам, приводимым Иовом и его друзьями относительно тщеты и скоротечности человеческой жизни, ничтожности человека по сравнению с его Творцом, луч света пронизывает тьму. "Что такое человек?" Зачем Богу проявлять к нему столь внимательное участие? Сам факт, что Бог занят и его грехом, и его спасением, указывает на то, что, несмотря ни на что, человек фигурирует в Божественном плане и не всецело предан слепой и жестокой судьбе. Поэтому с Иов.7:17 мы связываем слова из Иов.14:15:

 

"Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ; и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих".

 

Иов рассматривал такой факт, что если дерево "и будет срублено, снова оживет", но человек умирает, "и где он"? Тогда происходит замечательное предзнаменование дня воскресения. Выражение "снова оживет", в Иов. 14:7 применяемое к дереву, повторяется Иовом в 14 стихе относительно человека в воскресении, где оно переведено фразой "пока придет мне смена (обновление)". Рассмотрим этот отрывок полностью:

 

"Так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится, и не воспрянет от сна своего. О, если бы Ты в преисподней сокрыл меня, и укрывал меня, пока пройдет гнев Твой, положил мне срок, и потом вспомнил обо мне! Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена. Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ; и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих" (Иов.14:12-15).

 

Большинство толкователей считают выражение "до скончания неба" эквивалентным слову "никогда". Кэрри полагает, что "эти слова, и в том, и в другом случае, не имеют отношения к воскресению". Перевод Септуагинты указывает способ верного понимания книги Иова, предлагая следующее прочтение: "до разрушения неба", где это слово означает буквально "ставшее распоротым". Как мы уже выяснили, Иов упомянул о небесном своде и знал, что Бог распростер небеса, разделяя свое знание с Елиуем (Иов. 37:18). Едва ли Иов не знал, что однажды "небеса свернутся, как свиток книжный" (Ис. 34:4), поэтому утверждал, что человек не воскреснет до времени великого суда перед Белым Престолом, "от лица которого бежало небо и земля" (Откр. 20:11). В других публикациях мы доказали, что воскресающие для того, чтобы предстать перед Белым Престолом, входят в число тех, чьи имена будут найдены записанными в книге жизни. Иов не знал о "первом воскресении", воскресении Церкви Тела и "явлении" Спасителя, однако лелеял надежду на воскресение во время, определенное для всех, кто находился в одном домоуправлении с ним, что Бог вспомнит о нем в положенный срок.

 

Словосочетание, переводимое как "положенный срок", в книге Иова встречается семь раз. Это и "определение" в Пс.2:7, и "предел" в Иов.14:5. Здесь Иов предвосхищает слова из Еккл.3:1: "Всему свое время, и время всякой вещи под небом". Правда, в книге Екклесиаста рассматривается другой аспект проблемы вековых времен, нежели чем в книге Иова, говорящий нам, что день воскресения настанет не в этой жизни, на земле, а в будущей возрожденной жизни. Как утверждал Иов, Бог вспомнит о нем в конце "положенного срока". Это был значительный шаг в вере. Иов вместе со своими современниками сойдет в прах и погрузится в небытие. И людей, последующих за ними, так много, что наш разум отказывается понять, как Бог сохранит их в памяти, чтобы их потом восстановить. Тем не менее, Иов утверждает, что Бог вспомнит о нем. Во все дни определенного ему времени или, образно говоря, во все дни его "наемной службы", говорит Иов, он будет "ожидать с надеждой". Это то самое слово, которое переведено как "надеяться" в Иов. 6:11 и 13:15, а также 14 раз в книге Псалмов. Иов твердо заявляет о своей надежде, и она действительно была благословенна. Во-первых, он с верой ожидал "изменения" или "обновления": "пока придет мне смена". Есть те, кто возражают против такого перевода, однако слово chaliphah в Ветхом Завете встречается десять раз и в девяти из этих случаев оно переводится словом "перемена". В шести случаях упоминание о "смене" связано со сменой одежды. Иов определенно понимал суть сказанного Апостолом в 1 Кор. 15: "не все мы умрем, но все ИЗМЕНИМСЯ", хотя и не в такой полноте, какая заключена в откровении учения, вверенного Павлу. Это слово употребляется еще раз в книге Иова лишь в 10:17, где беды сменяют (chaliphah) одна другую, или как в 3Цар. 5:14, где рабы меняют свое местонахождение и состав. Когда этот самый долгожданный момент наступает, Иов произнес:

 

"Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ" (Иов.14:15).

 

Здесь, в этих нескольких словах, содержится резюме истины, которая более полно выражается Самим Спасителем:

 

"Не дивитесь сему: ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, УСЛЫШАТ ГЛАС СЫНА БОЖИЯ, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения" (Ин. 5:28-29).

 

А теперь начинается один из наиболее волнующих отрывков во всей книге:

 

"И Ты явил бы благоволение творению рук Твоих" (Иов.14:15).

 

Слово, переведенное выражением "явить благоволение", - древнееврейское kasaph, образованное от keseph, что значит "серебро"; оно так названо, потому что корень слова означает "бледнеть", как и в греческом языке, слово arguros образовалось от argos - "белый". Иов хочет сказать здесь, что Бог так сильно желает восстановить творение Своих рук, что даже "бледнеет от силы Своих чувств" - конечно, это образ речи, но какой! Другие переводы этого же слова звучат так: "захотеть с нетерпением", как изгнанник стремится в отцовский дом (Быт.31:30), или даже "хотеть чего-то до потери сознания", как верующий желает попасть во дворы Господни (Пс. 83:3). Когда мы представляем Иова, сраженного и физически и духовно, перед нами предстает страшное зрелище: раздавленный болезнью человек, ошеломленный и недоумевающий, почему происходит так, что, кажется, Сам Бог против него. Не воодушевимся ли мы этим проблеском любви Бога, Который настойчивее, чем когда-либо мог мечтать Иов, стремится излить на этого поверженного человека Свою сокрытую любовь и поднять это сокрушенное тело выше его первоначального положения?

 

Теперь мы переходим к 19 главе, повествующей о Родственнике-Искупителе, поскольку взгляд Иова был направлен дальше могилы, к "последнему дню", когда восстанет его Родственник-Искупитель и когда он будет "восставлен", или "пробужден". Мы уже рассматривали обоснованность перевода "я очнусь", теперь мы можем продолжить. Слово "распадающаяся" (naqaph) может быть переведено в пассивной форме: "нечто разрушит кожу сию" (Кэрри). Слово, переведенное как "распадающаяся", уже встречалось в Иов. 19:6 во фразе "и обложил меня Своей сетью", а также в Иов.1:5 - "совершение" пиршественных дней. Происхождение корня naqaph неизвестно, а другое, похожее еврейское слово naqav, означает "прокалывать" (Иов.40:19,21). Есть арабское слово, сходное по звучанию и написанию со словом naqaph, что значит "источенный червями", и тот факт, что часть из этих загадочных еврейских слов разъясняется арабскими, является одним из указаний на время и место написания книги Иова.

 

"И я во плоти моей узрю Бога" (Иов.19:26).

 

Если быть более точными, то Иов должен был узреть Бога "вне плоти моей", но это не означает отделение от своей плоти, а скорее то, что это видение будет духовным, а плоть – всего лишь средство для восприятия.

 

К словам "я узрю Его сам" в Пересмотренной версии имеется примечание: "или со своей позиции". Таким образом, стихотворный перевод д-ра Буллинжера следующий:

 

"Я узрю Его, я сам, со своей стороны".

 

Иов здесь тоже имеет в виду Родственника-Искупителя, добавляя к сказанному: узрю Его "не как чужой", как показывает примечание на полях. Фраза "истаевает сердце мое в груди моей" интерпретируется в этом примечании так: "истаевает сердце мое в груди моей в жажде (приближения этого дня)".

 

Или, как предлагает стихотворный перевод д-ра Буллинжера, "вся моя внутренность ожидает этого с томлением". Здесь пылкое желание творения выходит навстречу пылкому желанию Творца, как уже мы видели в 14 главе, благословенное единение желаний, в котором и заключается полнота надежды и покоя. Таким образом, мы убедились, что эта древняя книга, возможно, является связующим звеном между первым откровением, содержащееся в названиях звезд и созвездий, и записанным откровением, которое мы имеем на день сегодняшний. И это звено подводит нас к самому началу богодухновенной истины с тремя ее важными основами: искупление, спасение и воскресение.

 

 

 

Связь книги Иова с Писанием в целом

 

Выше мы отмечали, что многие истины книги Иова находят свое отражение в Бытии, даже если не цитируются фактически. Если эта книга послужила фундаментом для первого богодухновенного автора Библии, то и другие авторы не могли не быть знакомы с ней.

 

Приложение 61 к Companion Bible приводит 65 цитат и ссылок на книгу Иова в Библии; 37 находятся в книге Псалмов, 18 - в книге Притч, 9 - у пророков и одна в Новом Завете. Мы внимательно изучили этот список аллюзий[5], отклонив слабые, на наш взгляд, и добавили ссылку на Иов. 14:15 в Пс. 137:8. В наши намерения не входит рассматривать все "за" и "против" во всех 66 упоминаниях, но привлечь внимание к тем, что находятся в книге Псалмов и которые показывают, как язык книги Иова повлиял на более поздних авторов Писания.

 

Первым псалмопевцем был Моисей; он написал 89-й псалом и, возможно, 90-й. Давайте посмотрим, насколько книга Иова повлияла на Псалом странствия в пустыне. Весь псалом является пересказом испытаний, выпавших на долю Израиля, слабеющего, скитающегося по пустыне отведенное Богом время и умирающего, так и не увидев земли обетованной. Книга Иова, с ее проблемой страданий, не могла не найти отклик в душе Моисея, и поэтому он, будучи знаком с ее поэзией, иногда использует те же средства, какие он использовал и в своем псалме, и в Песне из Втор. 32. Величественное начало псалма "прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты - Бог" заставляет нас вспомнить Иов.38:4: "Где был ты, когда Я полагал основания земли?" Моисей утверждает, что Израиль терял свои лета "как звук" (Пс. 89:9). Примечательно, что слово, переведенное выражением "как звук", встречается один раз в книге Иова, один раз в 89 псалме и один раз в книге пророка Иезекииля. Это древнееврейское слово hegen переведено в Иов. 37:2 как "гром исходящий" и как "стон" в Иез. 2:10. Когда Моисей писал 89 псалом, то это слово он мог встретить лишь в книге Иова. "Мы теряем лета наши, как звук", - говорил Моисей. Иов же говорит о тех, кто "проводят дни свои в счастии и благополучии" (Иов.21:13, 36:11); и несмотря на то, что в этих отрывках обстоятельства различны, один и тот же образ "течения времени" является общим для обоих авторов. Его мимолетный характер выражается в 89 псалме словами:

 

"Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел".

 

Иов восклицает: "Дни мои прошли" (Иов.17:11). Моисей говорит, что людей словно уносит наводнением, а Иов применяет то же слово zerem в Иов.24:8, где в Библии короля Иакова оно переведено весьма сдержанно, как "дожди". Однако в стихотворном переводе д-ра Буллинжера оно вновь обретает свою исконную силу:

 

"Мокнут от стремительных потоков горных бурь".

 

Далее в Пс.89 говорится: "утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает", что сходно с настроением в Иов.14:2: "как цветок, он выходит, и опадает"; "иссушением", отображенным в Иов.8:12 с помощью иносказания о камыше, растущем на болоте:

 

"Еще он в свежести своей, и не срезан, а прежде всякой травы засыхает".

 

Образ "мы летим", использованный Моисеем в Пс.89:10, также встречается в книге Иова:

 

"Но человек рождается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх" (Иов.5:7).

"Как сон, улетит, и не найдут его" (Иов.20:8).

 

"Исчисление" дней, о которых Моисей говорит в Пс.89:12, упоминается в Иов.14:5:

 

"Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя; если Ты положил ему предел, которого он не перейдет…"

 

Слово, используемое Моисеем в этом псалме, встречается в Иов.7:3: "…и ночи горестные отчислены мне". Моисей заверяет нас, что даже если человек и переходит рубеж в семьдесят лет, его лучшая пора - "труд и болезнь" (евр. amal и aven). В Иов.4:8 читаем: "оравшие нечестие (aven) и сеявшие зло (amal) пожинают его". Иов 5:6,7 гласит: "так, не из праха выходит горе (aven), и не из земли вырастает беда (amal); но человек рождается на страдание (amal), как искры, чтоб устремляться вверх". Это лишь некоторые из параллелей, которые можно заметить между книгой Иова и этим Псалмом Моисеевым. Мы не можем долго останавливаться на этом сравнении. Но не можем не упомянуть еще одно место, где описываются странствия Израиля, тесно связанное с проблематикой книги Иова. В печальных словах из Чис.14:34 "дабы вы познали, что значит быть оставленным Мною", которые вылились в сорок лет скитаний, содержится еврейское слово tenuah, которое еще встречается лишь в Иов.33:10 и переведено как "обвинение". Два других отрывка, появляющиеся после Моисея, а именно Суд.14:4 и Иер.2:24, тоже включают в себя это слово, но в несколько измененном виде.

 

Давайте рассмотрим возможное воздействие книги Иова на псалмы Давида и другие. В 8-м псалме Давид задает вопрос: "Что есть человек, что ты помнишь его?" Иов также вопрошает: "Что такое человек, что Ты ценишь его?" (Иов.7:17) Приведем другие пары сходных отрывков:

 

"Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву. Но он прошел, и вот, нет его, ищу его и не нахожу" (Пс.36:35-36).

"Видел я, как глупец укореняется; и тотчас проклял дом его" (Иов.5:3).

 

"Блажен человек, которого вразумляешь Ты" (Пс.93:12).

"Блажен человек, которого вразумляет Бог" (Иов.5:17).

 

Выражение "трава на земле" используется в Иов.5:25 и в Пс.71:16. И Иов, и псалмопевец используют образ "стрел", чтобы выразить мучительное страдание (Иов.6:4, Пс.37:3). Оба они призывают Бога "вспомнить", что человеческая жизнь подобна "дуновению" (Иов.7:7, Пс.77:39). Как в Иов.8:22, так и в Пс.34:26 использован образ "облечения в стыд". Оба боговдохновенных автора произносят: "Твои руки сотворили меня и устроили меня" (Иов.10:8, Пс.118:73). Оба молили:

 

"Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться, прежде нежели отойду, и не будет меня" (Пс.38:14).

"Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду, - и уже не возвращусь" (Иов.10:20-21).

 

И в Иов.13:21, 28, и в Пс.38:11-12 используются похожие образы речи:

 

"Удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня… А он, как гниль, распадается, как одежда, изъеденная молью".

"Отклони от меня удары Твои; я исчезаю от поражающей руки Твоей. Если Ты обличениями будешь наказывать человека за преступления, то рассыплется, как от моли, краса его. Так, суетен всякий человек!"

 

А этот очень трогательный отрывок из Иов.14:15: "Воззвал бы Ты, я дал бы Тебе ответ; и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих" находит свое отражение в Пс.137:8:

 

"Господь совершит за меня! Милость Твоя, Господи, вовек; дело рук Твоих не оставляй".

 

Еще одна параллель усматривается между Иов.15:35 и Пс.7:15:

 

"Он зачал зло, и родил ложь, и утроба его приготовляет обман".

"Вот нечестивый зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь".

 

Сравнивая Иов.16:10 с мессианским пророчеством в Пс.21:14, можно заметить, что как Иов, так и Давид прообразно испытали на себе отвержение Христа:

 

"Разинули на меня пасть свою".

 

Из таких слов, как "Вы хотите повеличаться надо мною" (Иов.19:5, Пс.37:17), "знающие меня чуждаются меня" (Иов.19:13, Пс.87:9) и других параллельных мест видно, что не только Моисей, но и Давид, со своими личными переживаниями и трудностями, черпали много ободряющих слов из свидетельства о терпении Иова.

 

Мы считаем, что все вышесказанное с новой силой подчеркивает значимость книги Иова. Из наших переводов трудно понять, хорошо ли был знаком апостол Павел с этой ветхозаветной книгой, а вот оригинал позволяет нам сделать это. В послании Филиппийцам есть фраза, которая показывает, что Павел мог размышлять над книгой Иова и настолько ею проникся, что вставил соответствующие слова из Септуагинты без всяких указаний на цитирование. Вот слова, использованные и в Флп.1:19, и в Иов.13:16:

 

Touto moi apobesetai eis soterian.

 

Равно как современный писатель выказывает свое глубокое уважение к Шекспиру, используя его выражения, так и Павел, интуитивно видел в страданиях, победе и в "совершенствовании" Иова параллели с тематикой послания Филиппийцам.

 

Отсюда можно извлечь два назидания:

 

(1)   Если Апостол мог счесть книгу Иова актуальной во время написания своего послания, то не будет ли правильным с нашей стороны, если мы лучше ознакомимся с ее назначением?

(2)   Если Павел мог использовать язык Септуагинты как свой собственный, и если греки в Филиппах не нуждались в подробном разъяснении приведенного выше выражения, то не опровергает ли это точку зрения, будто бы язык Септуагинты устарел и почти не использовался в новозаветные времена? И не лишает ли нас такая точка зрения весьма ценного подспорья?

 

 

 

Поэзия в книге Иова

 

Мы рассмотрели одну из главных особенностей этой древнейшей книги и место, занимаемое ею в подготовке Моисея к служению всей его жизни. Кроме того, мы выяснили, что, будучи началом откровения истины, она связана с самыми ранними формами общения Бога с людьми, которые ныне перестали использовать. Но вначале было бы неплохо рассмотреть структуру самой книги.

 

Большая часть этой книги написана в поэтической форме, но здесь важно применять слово "поэтический" осмысленно. С точки зрения греческого или современного стандарта, в еврейских стихах нет ни рифмы, ни стихотворного размера. Стихотворный размер есть, но он не механистичен и не подчиняется никаким установленным правилам. Тем не менее, все, кто читает еврейскую поэзию даже в переводе - например, Притчи или Песнь Песней Соломона, - не может не заметить своеобразность ее антитетического стиля[6]. И если в современном понимании стихи – это рифма звуков, то в еврейской поэзии это рифма размышления. Простая же "звучная рифма" может стать помехой, и читатель наверняка вспомнит извинение Милтона за то, что тот не применяет рифму звуков в "Потерянном Рае", называя ее "изобретением варварского века с целью оттенить плохое содержание и хромающий ритм". Шекспир, выдающийся поэт, в английском и, возможно, в любом переводе лишь иногда попадает в "звучную рифму", охотнее используя белый стих как более возвышенное средство.

 

Если под ритмом понимать измерение стихотворных строк стопами и размерами, то мы обнаружим, что возвышенная манера письма в книге Иова не втискивается в обычные для стиха рамки.

 

Вот что Иосиф Флавий пишет по поводу Песни Моисея в Исх.15:

 

"Моисей сочинил песнь Богу, состоящую из молитв и благодарений за Его милость, и записал ее гекзаметром".

 

С другой стороны, говоря о псалмах Давида, Иосиф Флавий сообщает, что тот

 

"сочинял песни и гимны Богу несколькими типами стихотворного размера; некоторые из них - триметром, а некоторые - пентаметром".

 

Уистон, переводивший труды Флавия, говорит следующее: "что действительно подразумевает гекзаметр, которым, как тут сказано, была написана торжественная песнь Моисея, мы установить не можем в силу нашего нынешнего незнания древнееврейского стихотворного размера". Возможно, Иосиф Флавий увлек своей национальной поэзией греков и использовал их форму записи, но достаточно вольно, поскольку не умел выразиться как-то иначе, обращаясь к людям, не знакомым с ивритом. Мы можем сказать, что многие стремились установить закономерности использования стихотворного размера в еврейской поэзии, однако этот вопрос создает проблем больше, чем это необходимо и чем нам позволяют рамки данного исследования.

 

У д-ра Е. Буллинжера эта книга переложена в прекрасную стихотворную версию, но не думайте, что ее ритм сходен с оригиналом. В основе еврейской поэзии лежит скорее соотношение мыслей или противопоставление противоположностей, чем более искусственные средства ритма и размера. Эта специфическая особенность означена словом "параллелизм". Один из видов параллелизма называется "ритм градаций" (де Ветте). К примеру:

 

"Возвожу очи мои к горам,

        Откуда придет помощь моя?

Помощь моя от Господа,

        Сотворившего небо и землю.

Не даст Он поколебаться ноге твоей,

        Не воздремлет хранящий тебя.

Не дремлет и не спит хранящий Израиля". (Пс.120)

 

И так на протяжении всего псалма.

 

Лоуф сводит параллелизм в еврейской поэзии к трем видам: синонимическому, антитетическому и синтетическому. Приводим примеры каждого из них:

 

Синонимический параллелизм.

 

"Возвышают реки, Господи,

Возвышают реки голос свой,

Возвышают реки волны свои" (Пс.92:3).

 

Антитетический параллелизм.

 

"Кирпичи пали,

Построим из тесаного камня;

Сикоморы вырублены,

Заменим их кедрами" (Ис.9:10).

 

Синтетический параллелизм. В нем существительное соответствует существительному, глагол - глаголу, отрицание - отрицанию:

 

"Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: 'зачался человек!'

День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше" (Иов.3:3-4).

 

Многие книги Писания, проверенные по таким принципам, становятся поэтическими, к примеру, блаженства Нагорной проповеди, восхитительный псалом о любви, 1 Коринфянам 13, а также множество мест в Пророках. Поэзия книги Иова очень проста, лишь один или два раза стихотворный размер отличается от однообразного куплета и утраивается. Параллели самые простые, в которых второй член соотносится с первым, следовательно, они могли быть не обдуманными заранее высказываниями, а просто манерой речи, свойственной арабам в древности. Возможно, автор сразу же переводил речь в простейшую стихотворную форму, не отходя от буквальной истины. В книге Иова содержатся намеки, указывающие на то, что она была изначально написана по арабской модели, а автор Песни Втор. 32, а также 89 и 90 псалмов, был вдохновлен на перевод книги Иова в свойственной ивриту манере, чтобы она вписалась в Священный Канон. Во всем этом видится счастливое руководство, которое нельзя не прокомментировать с благодарением:

 

"Лишь те, кто сталкивался с этой проблемой, могут понять ее чрезвычайную сложность для переводчика, который старается переводить стихи с их же размером, ритмом и рифмой на другой язык. В большинстве случаев утрачивается либо красота слога, либо смысл, либо все вместе. Наиболее характерные особенности иной поэзии - как раз те, что труднее всего передать. Тем не менее, многие часто замечали, что еврейская поэзия скорее помогает, чем усложняет перевод. Библия есть в наших домах по всему миру, несмотря на то, что была написана на языке маленького народа. С такой готовностью она приспосабливается к новым обстоятельствам, что мы, кажется, слышим голос Духа Святого, говорящего к нам, - 'каждый собственное наречие, в котором родились' " (А.С. Аглен).

 

Этот параллелизм везде открывается читателю книги Иова, за исключением вступления и заключения, написанных в прозе. Поэма состоит из трех частей, которые мы здесь приводим:

 

(1)   Книга в целом: (а) Вступление; (b) Поэма; (с) Заключение.

(2)   Сама Поэма: (а) Спор троих друзей с Иовом; (b) Посредничество Елиуя; (с) Самооткровение Вседержителя.

(3)   Спор друзей: здесь тройственность заключается в том, что в споре три цикла, имеющих одинаковую последовательность (отрывок Иов.27:11-28:28 многие считают речью Софара).

 

Если и допустить факт, что азиатская речь гораздо более витиевата, чем современная, то все равно мысль, будто Иов, страдающий безмерно от страшного недуга и проклинающий день своего рождения, при этом мог изъясняться белым стихом и получать в той же манере ответы от каждого из своих друзей, кажется весьма натянутой. Искусство, однако, иногда бывает более действенным, чем природа. Из того, что мы знаем о короле Генрихе V, он был бы совершенно не способен обратиться к солдатам перед Азинкуром ритмическими стихами, которые мы обнаруживаем у Шекспира. Но вряд ли есть много желающих услышать простой язык короля, а не стихи, в которые была облечена его хроника.

 

Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,

Иль трупами своих всю брешь завалим!

 

Или задумайтесь над таким монологом:

 

Все, все - на короля! За жизнь, за душу,

За жен, и за детей, и за долги,

И за грехи - за все король в ответе!

Я должен все снести.

 

…я знаю,

Что ни елей, ни скипетр, ни держава,

Ни меч, ни жезл, ни царственный венец,

Ни вышитая жемчугом порфира,

Ни титул короля высокопарный,

Ни трон его, ни роскоши прибой,

Что бьется о высокий берег жизни,

Ни эта ослепительная пышность -

Ничто не обеспечит государю

Здоровый сон, доступный бедняку.

 

Помогла бы в этом случае правдивость, если бы банальное недовольство короля бессонницей, было бы передано в соответствующих выражениях, а возвышенный шекспировский стих не увидел свет? Может быть, никто из действующих лиц в книге Иова никогда и не восходил на такие литературные высоты, какие ныне содержит эта поэма, - ну и что из того? Бог выбрал этот замечательный случай и Своим Духом навечно поместил его в сокровищницу. Итак, нам неизвестно, кто был ее настоящим автором, хотя и есть веские доводы в пользу того, что это был сам Моисей, который придал поэме ее нынешний вид. Сам Иов также жил достаточно долго, чтобы написать книгу, и, подобно Екклесиасту и Ионе, мог в этом труде подтвердить свое искреннее раскаяние.

 

По крайней мере, мы можем сказать с уверенностью, что после всех перипетий, через которые прошли Иов и его друзья, Моисей был вдохновлен свыше, чтобы сохранить их историю в нынешней поэтической форме. Подлинный документ, попав в руки Моисея в земле Мадиамской, был им дополнен; Моисей сам написал две первые главы и заключение. Тогда он уразумел духовную сущность этой книги, Божественным провидением попавшей к нему. Он вернулся в Египет, и там книга Иова могла быть хорошим подспорьем в подготовке почвы для величайшего откровения, которое потом вышло из-под пера Моисея. Кроме того, проблемы, поднятые этой книгой, могли освещать и проблемы Израиля как народа. Она открывала глаза на Божественные цели человеческих страданий. Этот аспект, вместе с извечной проблемой, представленной в книге, мы и рассмотрим сейчас.

 

 

 

Иов и его друзья в замешательстве. Сокрытый ключ к разгадке.

 

Поэтическая часть книги, начинающаяся словами Иова в третьей главе, составляла, насколько мы можем судить, единую книгу, пока к ней не были присоединены вступительная и заключительная части, написанные в прозе другой рукой позже. Эта особенность, кажущаяся нам не очень существенной, на самом деле необходима для верного понимания всего произведения. Вся Библия, подобно книге Иова, ожидает, когда Великий Писатель напишет необходимое предисловие и вывод, которые были отложены до дня, когда мы "познаем, подобно как мы познаны". Но если иметь книгу Иова, то становится меньше извинений, если мы не "поверим невидимому". Для человека, проклинающего день своего рождения с прямотой и честностью Иова, требуется переживание из ряда вон выходящее. Из первых двух глав мы узнаем, как на него обрушивается несчастье за несчастьем со страшной болью, усугубленной отсутствием видимой их причины. После чего Иов нарушает свое молчание словами:

 

"Погибни день, в который я родился… нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье" (Иов.3:3,26).

 

На первый взгляд, связь этого стиха с общим смыслом главы и книги в целом трудно уловить. На наш взгляд, исследования встречающихся здесь слов и комментарии д-ра Самюэля Ли показывают их подлинную суть:

 

"Если я правильно понял смысл контекста, Иов хочет сказать, что он уверен: не было случая, когда он отступал от своего благочестия; не было поры, когда его страх и любовь Божья ослабевали. Поэтому главное, что приводит в недоумение, - это то, что подобное сплетение несчастий постигло именно его. Это лучший ответ на все, что содержится в двух предшествующих главах".

 

Иов жалуется:

 

"На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком?" (Иов.3:23)

 

Не случалось ли и нам порой так же вопиять? Однако при исследовании оказывается, что Иов неверно понимал истинный смысл некоторых своих переживаний. Истинно, он подвергался мощнейшей атаке, при этом оставаясь в неведении о своем настоящем враге. Его страдания могли усилиться, если бы он принял тень "распростертого Божиего крыла" за удаление Его благосклонности[7]. Если по причинам, известным Господу, самое лучшее и надежное - находиться какое-то время в тени, не глупо ли требовать света? Во время Первой мировой войны никому не нравилась светомаскировка, и многие бунтовали против сборов на нее, однако ее соблюдение сберегло многие жизни. Конечно, в случае со светомаскировкой при всем нашем недовольстве мы знали о наличии врага,  а Иов - нет, поэтому судить его нужно очень аккуратно. Слова "на что дан свет" в Библии короля Иакова выделены курсивом и справедливо продублированы из 20 стиха в 23-м, а стихи 21-22 являются вводными.

 

Слово, переведенное как "закрыт", - еврейское sathar. В Прит. 22:3 это слово используется в значении "укрывать", когда предвидится бедствие, и это всего лишь проявление благоразумия. Кроме того, в этом слове присутствует элемент "тайны", о чем знал и сам Иов (Иов 14:13).

 

Священные Писания (которых Иов не читал) часто используют слово sether, говоря о Господней защите:

 

"…скрыл (sathar) бы меня в потаенном (sether) месте селения Своего…" (Пс.26:6)

"Ты укрываешь их под покровом (sether) лица Твоего от мятежей людских…" (Пс.30:21)

"…и покоюсь под кровом (sether) крыл Твоих" (Пс.60:5).

"Живущий под кровом (sether) Всевышнего…" (Пс.90:1)

 

Тем не менее, Иов и его друзья узнали, что тень, которая пала на его жизнь, была лишь тенью распростертого Божиего крыла! Враг представляет весьма реальную угрозу, и только сила Божия спасла Иова и привела его к победному концу.

 

"Ограда". И здесь Иов жалуется на то, что Бог окружил его мраком, но еврейское слово sakak, при этом используемое, употребляется, когда говорят о покрытии ковчега (Исх. 25:20) и о защитной сени Его перьев (Пс. 90:4). У сатаны и в мыслях не было ничего относительно благоприятного свойства этой "ограды", когда он говорил с вызовом: "Не Ты ли кругом оградил его?" (Иов. 1:10) Существует один конфликт на все века, когда короткая жизнь человека расходуется на поле сражения, где ожесточение, лишения и разочарования - постоянные спутники. Это неизбежно, если нашим противником является Сатана и существует вечная вражда между двумя семенами. Многое из того, что было недоступно Иову, открыто теперь нам. Если Иова, не имевшего Писания, похвалили за его "терпение", как терпеливы должны быть мы, у кого есть законченное свидетельство искупительной любви, давая возможность терпению иметь совершенное действие!

 

Читающий книгу Иова знает из последней главы, что трое друзей Иова не говорили верно - но сколь многие из нас, не имевшие возможности видеть такое проявление суда Божия, были бы так же в этом уверены? Здесь, в этих троих мужах, заключается квинтэссенция мудрости человеческой. Они, несомненно, были богобоязненны. Они не умаляют грех, они твердо стоят в собственной добродетельности, они на каждом шагу отстаивают честь Бога. Елифаз в целом олицетворяет мудрость, взятую из жизненного опыта. Вилдад основывается на традициях. Софар строит свои аргументы на человеческой добродетели. Елифаз говорит Иову: "Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы? Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его" (Иов.4:7-8).

 

Вот оно, обращение к жизненному опыту. "Вспомни", "я видал"… Вывод неизбежен. Иов, должно быть, втайне грешил, и его мнимое благочестие - всего лишь маска лицемера. На это Елифаз намекает в предшествующем стихе, который можно перевести следующим образом:

 

"Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих - упованием твоим?" (Иов.4:6)

 

Елифаз завершает свои вступительные слова к Иову, обобщая людской жизненный опыт:

 

"Вот что мы дознали; так оно и есть" (Иов.5:27).

 

Вилдад апеллирует к традиции:

 

"Спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их…вот они научат тебя…Видишь, Бог не отвергает непорочного…" (Иов.8:8, 10, 20)

 

Софар опирается в своих доводах на человеческую добродетель:

 

"Ты сказал: суждение мое верно…Итак знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению…И если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его…то поднимешь незапятнанное лицо твое, и будешь тверд, и не будешь бояться" (Иов.11:4, 6, 14, 15).

 

Елифаз вновь наступает, продолжая и дальше взывать к опыту:

 

"Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел" (Иов.15:17).

 

Вилдад вновь делает упор на общепринятое учение, подводя итог: "Таковы жилища беззаконного" (Иов. 18:1-21). Софар тоже с выражением вторит мысли о том, что Иов всего лишь получал по заслугам. "Веселие беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна…вот удел человеку беззаконному от Бога, и наследие, определенное ему Вседержителем!" (Иов. 20:5,29). В третий раз Елифаз упорно навязывает Иову необходимость делать выводы на основе прошлого жизненного опыта:

 

"Неужели ты держишься пути древних, по которому шли люди беззаконные?" (Иов.22:15).

 

Потом вновь наступает Вилдад. "В своих предыдущих возражениях он приводит доводы на основе привычных действий Бога по отношению к людям (главы 8 и 18); в данном случае он берет божественные качества и рассуждает в настоящем вопросе более абстрактно, но как раз так, как не следовало бы" (д-р Самюэль Ли).

 

Согласно авторизированной версии Библии, Софар не мог отвечать в третий раз, но многие источники, включая Companion Bible, видят в Иов.27:11-28:28 третью попытку Софара убедить Иова, начинающего свою третью речь теми же словами, которыми он завершил вторую. Сравните Иов.27:13 с Иов.20:29.

 

Иов впитывает по очереди убеждения каждого, и обнаруживает, насколько они были неспособны принять его доводы. Пытаться как-то анализировать эти объемистые главы - трудноразрешимая задача. Она была исполнена Кэрри с удивительной проницательностью. Мы приводим лишь одну-две выдержки, чтобы кратко обозначить основное направление ответов Иова.

 

Первая речь Иова, главы 6 и 7:

"Он хочет, чтобы друг, оценивающий его жизнь, догадался бросить на чашу весов и его страдания; ведь если не чувствуется боль, то, в сущности, и не из-за чего кричать, а внутренность, естественно, чувствует отвращение к тому, что отвратительно. Он желает смерти, и его совесть свидетельствует, что это было бы для него счастливым освобождением… чтобы доказать его вину; чтобы убедить его, они должны проявить больше справедливости и не должны осуждать слова, не принимая во внимание чувства… Он хотел бы напомнить Богу, что жизнь его всего лишь дуновение; и он чувствует, что у него есть право жаловаться на то, что, прожив так мало, он должен подвергаться такому чрезмерно суровому испытанию, и даже склоняться к мысли о самоуничтожении".

 

Вторая речь Иова, главы 9 и 10:

"Все, что говорит Вилдад, общеизвестно и правильно, но разве можно заявлять о праведности перед всеведущим и всемогущим Богом?… Иову лишь остается сокрушенно оценивать приговор Бога, Который, не выслушивая, помогает беззаконным. И если Бог так жесток, что наказывает его, невзирая на невиновность, то Иов может расценивать это как пытку с целью раскрыть вину".

 

Третья речь Иова, главы 12-14:

"Спорящие с ним только кажутся разумными, но их суждения, о том, что благочестивые находятся в безопасности, он принять не может… Напротив, защищены нечестивые - и так допускалось Богом от начала мира… Иов утверждает, что никоим образом не ниже своих спорщиков; он решает больше не спорить с ними, только с Богом. Он молится, чтобы Бог сокрыл его на время в преисподней, где он ожидал бы своего обновления… в противном случае, надежды, конечно, не было…"

 

Четвертая речь Иова, главы 16-17:

"Если бы только он и его друзья поменялись местами, тогда бы они, и особенно Елифаз, который обличал больше всех, вели себя по отношению к нему подобно разъяренным зверям… Друзья читали ему лекцию о процветании, а он чувствовал себя буквально умирающим; но, несмотря на это, его надежда была такой сильной, что он мог унести ее с собой в самую преисподнюю".

 

Пятая речь Иова, глава 19:

Внимание. Здесь его центральная реплика - РОДСТВЕННИК-ИСКУПИТЕЛЬ.

"Иов полностью признает, что его несчастье было от Бога и что Бог еще не явил Себя, но знает, что имеет в Нем живого Защитника - Защитника его распадающейся плоти и Адвоката его ошибок, и жаждет Его пришествия на землю. Предоставляя возможность своим оппонентам обличать, он боялся меча этого Защитника и помнил о том, что будет суд".

 

Шестая речь Иова, глава 21:

"Несмотря на то, что его ситуация взывала к состраданию и почтительному молчанию друзей и оправдывала его нетерпение, приводя его в трепет, словно нечестивого (ибо могло показаться странным, что у беззаконных были все возможные удовольствия до скончания дней), у него не было желания перенять их образ жизни… главным и наилучшим суждением было то, что процветание беззаконных - просто пышная похоронная процессия".

 

Седьмая речь Иова, главы 23-24:

"Ропот против Бога продолжается. Иов в недоумении: всюду царит нечестие. В селении присваиваются земли и скот беззащитных, в пустыне - совершаются грабежи, одни люди порабощаются и продаются другими, в городах сплошь и рядом убийства, воровство и прелюбодеяния; на море - пиратство… но в конце концов, смерть творящих беззаконие ничем не отличалась от смерти остальных".

 

Восьмая речь Иова, главы 26-27:10:

"Замечательная речь Вилдада, конечно же, ответила на вопрос в целом. По поводу Божьей власти, Иов добавляет, что эта власть простирается от глубин преисподней до небесных высот… и все это лишь отчасти являет величие Бога".

 

Девятая речь Иова, главы 29-31:

(1)    Его прежнее процветание. "В те времена, как только он появлялся на людях, его принимали достойно… судя по всему, тогда он наивно полагал, что его преуспевание было ему гарантировано".

(2)   Его нынешнее жалкое состояние. "Сейчас, несмотря на это, он стал посмешищем молодых, чьи отцы были сборищем полуголодных бродяг, отбросами общества, самыми презренными из людей".

 

Потом Иов пролистывает в памяти свою прежнюю жизнь, свою моральную чистоту, свое обращение со слугами, заботу о нищих и завершает свое заявление такими словами:

 

"Пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь. Слова Иова кончились" (Иов.31:40).

 

После всех доводов здравого смысла, маловразумительных суждений и такой же маловразумительной защиты, все - как Иов, так и его друзья - прекращают говорить, так и не придя к какому-либо окончательному решению. Слово "перестали" в Иов.32:1 - sabbath - переведено в Быт.2:2 как "почить". Оно выявляет значение, закрепленное за данным словом до использования его Моисеем. И только когда завеса снимается, как в главах 1 и 2, мы обнаруживаем ключ к разгадке и проблемы вековых времен, и проблемы отдельно взятого человека во все времена, и проблемы многих тягостей в истории Израиля.

 

 

 

Почему Иов был "человеком непорочным"?

 

Место, занимаемое книгой Иова по отношению ко всему остальному Писанию, можно проиллюстрировать двумя отрывками из послания Евреям. Достигнув конца 7 главы, апостол, прежде чем перейти от темы священства к теме жертвы, делает паузу для резюме: "Главное же в том, о чем говорим, есть то…" (Евр.8:1) Здесь слово, переведенное как "главное", - это греческое kephalion. Ковердейл переводит его как "соль, суть", а Моффат истолковывает эту фразу как "смысл в том, что…". Паркхерст приводит в качестве одного из значений слова kephalion "итог, резюме или краткое изложение сказанного" и обращает внимание на то, что древние народы имели обыкновение забегать вперед, определяя суть в начале, а не в конце. Более того, обращаясь к Иез.2:9-10, где Септуагинта использует слово kephalion, мы узнаем, что свиток, развернутый перед пророком, был исписан "внутри и снаружи", а в Откр.5:1 говорится о книге, "написанной внутри и отвне, запечатанной семью печатями". Запись на обороте являлась кратким обзором того, что содержалось внутри. Дойдя до 10 главы послания Евреям, апостол обозначает новое резюме: "в начале книги написано о Мне" (Евр.10:7), где слово "начало" является переводом греческого kephalis. Так вот, книга Иова находится "впереди" раскрывшейся истины в виде kephalis, или краткого изложения, и в обзоре, полном драматизма, указывает читателю, что во вражде Сатаны с представителем "совершенного" или истинного семени, представлен главный конфликт вековых времен. И если нам нужен ключ к священной Книге, то он висит у самой двери; нельзя миновать порог Божественной истины, не увидев его. Посему не будем его больше игнорировать, а прибегнем к нему снова и снова в поисках истины.

 

До сих пор наши исследования по книге Иова проводились преимущественно в отношении ее содержания и формы; проблема же, которую она освещает, едва ли была затронута. Слыша отчаянные протесты Иова, видя блуждания в темноте троих его друзей, мы сознаем, что если бы им было известно то, что известно нам, если бы им было открыто содержание первых двух глав, насколько иным был бы их подход к проблеме страданий Иова и насколько иным было бы их решение! Сейчас мы обращаемся к этим двум главам, снимающим покрывало, раскрывающим мотивы и действия в мире духовном, относительно которого у нас нет знаний, основанных на опыте, но который воздействует на человека на каждом шагу. Мы уверены, что если бы наших читателей попросили подсчитать, сколько раз встречаются в Писании такие понятия, как "грех", "Сатана" или "сыны Божии", они представили бы объективный, полный и точный отчет. Однако, подходя к этим важным главам, приготовимся увидеть такие глубины, на какие мы никогда не опускались. И даже если в ходе нашего исследования что-то покажется несколько притянутым за уши, мы уверены, что именно в этих двух главах содержится исчерпывающее разъяснение не только проблемы Иова, но и главной проблемы вековых времен, поэтому отложим предвзятость. Учитывая ограниченность места в нашей книге, не будем подробно описывать структуру первых двух глав или пересказывать историю несчастий Иова.

 

Первое, что следует учесть, - это утверждение, сделанное в Иов.1:1, и повторенное в Иов.1:8, 2:3 о том, что Иов - человек "непорочный":

 

"И был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла".

 

Когда мы читаем это, нам сразу становятся очевидными два факта: (1) в глазах Бога состояние "непорочности" превосходит все остальное; (2) понятие "непорочность" представляет собой нечто иное, нежели справедливость, богобоязненность и удаление от зла.

 

Слово, переведенное как "непорочный", - еврейское tam. Оно встречается в книге Иова всего лишь семь раз (число совершенства). Это слово также встречается в других формах: tom (Иов.4:6, 21:23), tummah (Иов.2:3,9; 27:5; 31:6), переведенные как "непорочность"; tamim (Иов.12:4; 36:4; 37:16) и tamam (Иов.22:3). Основное значение слова tam - "полнота, завершенность", а tamim всегда применялось по отношению к левитским жертвам, которые были "без порока". Это слово используется в отношении Ноя и Иакова. Пророк Иезекииль объединял Ноя, Даниила и Иова в их "праведности", однако что же было общего между ними? Каким образом каждый из этих мужей был "непорочен"?

 

"Ной был человек праведный и непорочный в роде своем" (Быт.6:9).

 

Поскольку "праведность" и "непорочность" - это не одно и то же, следует изучить эти два различных слова, использованные в одном стихе в отношении "рода".

 

Когда мы читаем: "Вот житие Ноя", то слово, переведенное здесь как "житие", - еврейское toledoth, "семейная история", образованное от yalad - "порождать, производить на свет". Когда мы читаем, что Ной был "непорочный в роде своем", то слово, переведенное как "род", - еврейское dor, встречающееся в книге Бытия семь раз. Это слово относится скорее к чьим-либо современникам, чем к предкам или потомкам, и разница могла быть выражена в употреблении слов toledoth ("житие") и dor ("род"). Ной, в частности, отличался от своих современников не только своей праведностью, но еще и тем, что он был "непорочен". Заметим, что Септуагинта в данном случае переводит данное слово греческим teleios. Tamim, употребляемое в Быт.6:9, переводится в большинстве случаев как "без порока", "верный", "совершенный", и реже как "правдивый", "без пятна", "целый", "чистый". Ной был "без пятна или порока" в житии своем. Невозможно читать слова "без пятна и без порока" и не связывать Ноя и Иова с великим планом искупления, описанным в посланиях Павла.

 

И вот Потоп, с которым Ной был так тесно связан, бесспорно, был связан и с развращением человечества, когда "сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди". "В то время были на земле исполины (nephilim - "падшие")" (Быт. 6:4). Это указывает на то, что Ной единственный остался неповрежденным и незапятнанным, в то время как "всякая плоть извратила путь свой на земле". Иаков назван в Быт. 25:27 "человеком кротким"; слово, стоящее здесь и используемое по отношению к Иову, - еврейское tam. Иаков был "непорочным". В Септуагинте в Быт. 25:27 выбрано специальное слово для еврейского tam, - aplastos, т.е. нечто "несформированное, не приведенное в порядок", отсюда и "в своем естественном состоянии", "неподдельное".

 

Напомним, что языческий правитель дважды забирал Сару в свой гарем и дважды понадобилось чудесное вмешательство Вседержителя, чтобы спасти истинное семя от порчи (Быт.12:10-20 и 20:1-18). Какое бы мнение о характере Иакова у нас ни складывалось, он был "без порока", так же как Ной или Иов в этом отношении. Нам могут возразить, что Исав был одной с Иаковом родословной и потому мог быть "без порока" в равной с ним степени. Это так, однако, в самом появлении Исава на свет было нечто отталкивающее; он описывается как "красный, весь, как кожа, косматый" (Быт.25:25) - характерная особенность, сохраненная им в зрелом возрасте (Быт.27:11, 16, 23). Необычное появление на свет Исава было явным знамением его внутреннего отчуждения от благодати. В послании Евреям он назван "нечестивцем", ибо презрел свое первородство. Несмотря на все проступки и обманные действия Иакова, им руководило то, чем превыше всего он дорожил, - благословение Авраама. Кроме того, Исав назван "искусным в звероловстве", и заметьте, что таким же был и Нимрод (используется то же слово tsayid, Быт. 10: 9). В Быт. 27 слово tsayid употреблено 8 раз в связи с "дичью", играющей столь видную роль в этом обмане. Иаков, несмотря на свою вину, был "без порока", отсюда его связь с Ноем и Иовом, представляющими родословие истинного семени.

 

Теперь читателю становится ясна причина, по которой Сатана заставлял Иова так страдать. Вырисовывается цель, стоящая за кажущейся бессмысленной враждебностью. Иов был человек без порока и пятна, иными словами, один из семени жены, составляющего такой разительный контраст с семенем Сатаны. Следовательно, Сатана испытывал какое-то садистское удовольствие, осыпая верного Иова язвами и нарывами во всей их мерзости. Некоторые авторы предполагают, что страдания Иова были вызваны так называемой elephantiasis graecorum, а попросту проказой, превратившей его из "непорочного" (aplastos) в чудовище. "Нарывы", которыми был поражен Иов, связаны с проказой (Лев.13:20) и являлись одной из казней египетских (Исх.9:9-11). Во Втор. 28: 27 они называются "проказою Египетскою". В утверждении Елиуя об уготовленном искуплении заключается счастливая надежда: "Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей" (Иов. 33: 25). И когда потеря Иова была возвращена (Иов.42:10) и он был восстановлен, одна из его дочерей была названа Керенгаппух - "рог красоты" или "сосуд с красками", что намекает нам на то, что плоть Иова действительно стала "свежее, нежели в молодости". Тема вражды двух семян, как фон Быт. 3, 4, 6, 12 и 20, лежит в основе притчи о пшенице и плевелах и дает ключ к пониманию таких трудных для понимания высказываний, как "вы от отца вашего дьявола" (Ин. 8:44) и "Каин был от лукавого" (1Ин. 3:12). Она разъясняется в книге Иова, которая, в свою очередь, становится понятнее в свете этой великой истины о вражде двух семян.

 

 

 

"Грех", "Сатана" и "Сыны Божии".

 

Итак, слово "непорочный" в книге Иова дает ключ к пониманию некоторых трудностей. Иов был истинным семенем, подобно Ною, и был непорочным в роде своем, а, следовательно, являлся объектом вражды сатаны.

 

Добродетель Иова и его беспрестанная забота проявляются в беспокойстве о том, как бы его сыновья не согрешили, когда пиршествовали каждый в свой день, и поэтому мы видим, что он возносит жертвы, говоря: "может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем" (Иов.1:5). Мы убеждены, что если большинство верующих опросить на предмет этой важнейшей доктрины греха, их ответы показали бы, что важнейшие факты Писания совершенно от них ускользнули.

 

Если мы вернемся к книге Бытия, то было бы естественным надеяться встретить в ее третьей главе слово chata - "грешить", или существительное chet или chattath, но ничего подобного там нет. Слово из Быт.4:7, с чем согласны The Companion Bible и большинство толкователей, следует читать "предложение греха лежит у дверей". Грех распространялся в течение двух тысяч лет, которые охватывает Быт.2-11, тем не менее, мы ни разу не встречаемся с самим словом. Редкий случай: слово chata - "грешить" - впервые в книге Бытия встречается нам в двадцатой главе. Стало быть, уже это первое обстоятельство стимулирует наш интерес к тому, чтобы продолжить и узнать, что же это был за грех, который так очевидно акцентируется, и какое отношение он может иметь к Иов.1:5. Авраам на время обосновывается в Гераре, и нас поражают его первые слова: "И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она сестра моя", и это напоминает нам эпизод, описанный в двенадцатой главе. Там Авраам испугался, что фараон может насильно забрать Сарру в свой гарем и что Авраам, будучи ее мужем, мог оказаться легко устранимой помехой на его пути. Что произошло потом, мы знаем - "Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его за Сару, жену Аврамову". Почти то же самое произошло при дворе Авимелеха. Он тоже "послал и взял Сару" и опять Господь вмешался, говоря Авимелеху во сне: "вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял; ибо она имеет мужа" (Быт.20:3). В речи Господа к Авимелеху мы сталкиваемся с двумя словами: tom - "чистота", то же самое слово, которое в несколько иной форме переводится в Иов. 1: 1 как "непорочный"; и со словом "грех".

 

"Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мною; потому и не допустил тебя прикоснуться к ней" (Быт.20:6).

 

Авимелех тоже признавал гнусность своего поступка, обращаясь к Аврааму: "Что ты с нами сделал? Чем согрешил (chattath) я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех (chataah)?" (Быт.20:9). Здесь Авимелех признает, что даже, несмотря на то, что его побуждения были чистыми, поступок был бы грехом. То же подтверждают слова Господа в Быт. 20: 6. (В связи с этой особой стороной греха следует заметить, что единственными, кто был назван "грешниками" в книге Бытия, были жители Содомские, Быт.13:13). Далее слово chata встречается в словах Иакова в Быт.31:39 ("это был мой убыток"), которые, как читатель убедится, не относятся к рассматриваемому нами вопросу. Поэтому переходим сразу от Быт. 20 к Быт. 39. И о каком же тяжком преступлении там идет речь? Оно описано словами Иосифа в ответ на соблазны жены Потифара: "Как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?" (Быт.39:9)

 

Кроме того, следует принять во внимание и странную паузу в повествовании в Быт.37:36:

 

"Мадианитяне же продали его в Египте Потифару, царедворцу фараонову, начальнику телохранителей".

 

История прерывается событиями из Быт. 38 (не имеющими никакого отношения ни к Иосифу, ни к Египту), и вновь продолжается в Быт. 39: 1, где мы читаем: "Иосиф же отведен был в Египет; и купил его из рук Измаильтян, приведших его туда, Египтянин Потифар, царедворец фараонов, начальник телохранителей". Очевидно, вставка 38-й главы Бытия была сделана намеренно. Когда мы изучаем ее, то с удивлением обнаруживаем определенную связь и даже противопоставление Иуды и Иосифа. Иуда был справедливо осужден за связь с блудницей (мнимой), доказательством был данный им залог - его печать, перевязь и трость (Быт. 38: 15-18, 25, 26). Иосифа несправедливо обвинили в попытке изнасилования из-за "улики", предъявленной женой Потифара: "он оставил у меня одежду свою" (Быт. 39:18). Надо быть слишком поверхностными, чтобы не увидеть, что грехи в книге Бытия тем или иным образом связаны с вмешательством в чистое семя. В любом случае, всякое преступление есть грех. Понятие "грех" в книге Бытия образом используется особым образом в связи c истинным семенем и с попытками испортить Мессианскую родословную. Приговор в Быт.3, вынесенный Еве, связан со "скорбью", "беременностью" и "деторождением", ведет нас к той же мысли. То, что в Новом Завете Каине сказано о Каине, что он "был от лукавого", - еще один довод в пользу уже отмеченного момента. Единственные, кто во всей книге Бытия были названы грешниками, - это жители Содомские (которые хотели смешаться с ангелами в Быт. 13:13). Но это еще не все. Почему Иов был столь обеспокоен, не согрешили ли его сыновья в "пиршественные дни"? Слово "пиршество" происходит от еврейского shathan - "пить", слова, встречающегося в истории с Ноем (Быт. 9:21). В ней нагота Ноя, опьяневшего от вина, приготовленного в новых условиях, царивших на земле после Потопа, была обнаружена его сыном. Подробности намеренно скрыты, однако, проспавшись от вина, Ной пророчески проклинает еще не родившегося Ханаана! Если обратиться к отмеченному в Писании греху Рувима, мы получим ответ на вопрос, кто была мать Ханаана. Хананеи были проклятым народом, "семенем сатаны", и в Быт. 3, 6, 9, 12 и 20 сквозит постоянная попытка найти вход в этот мир ложному семени, что проливает свет на первые стихи книги Иова, а вместе с ними и на сам конфликт вековых времен.

 

Притча о пшенице и плевелах доказывает, что Сам Спаситель хотел, чтобы его ученики знали о существовании в мире двух семян, что одно из них было посеяно "врагом" - диаволом. Разъяснение Христом этой притчи не оставляет никакой лазейки для ереси; о семени определенно сказано, что это либо "дети Царства", либо "дети лукавого", и то, чего так боялся Иов, имея перед собой пример Ноя, - что враг точно так же воспользуется "пиршеством" и начнет разрушительную деятельность.

 

В Иов. 1:5 Библия короля Иакова предлагает перевод "похулили Бога", но перевод слова barak как "хулить" вызвал немало затруднений у переводчиков и толкователей. Barak встречается в Ветхом Завете 329 раз, из которых свыше 300 раз оно переводится как "славословить". И это не потому, что в иврите якобы не хватает слов, которые точно имеют значение "хулить"; у автора вступления к книге Иова было в распоряжении, по меньшей мере, пять громких терминов с таким значением. Для чего ему надо было использовать слово, обычно переводимое как "благословлять", если он имел в виду совершенно противоположное? Массоретские примечания на полях еврейской Библии показывают, что здесь, в Иов. 1: 5,11 и 2: 5, 9 встречаются четыре из "восемнадцати исправлений соферимов". Соферимы (от глагола saphar - считать, счислять) были уже во времена Ездры, и их работа рассматривалась как авторизированная версия священного текста. В восемнадцати отрывках, где им казалось нецелесообразным компрометировать имя Господа, соферимы изменяли слова, которые их не устраивали, как и в этих четырех случаях в книге Иова. Для того, чтобы дать читателю почувствовать эту щепетильность соферимов, мы приводим два других исправления, обнаруженные в книге Иова. В Иов. 7:20 слова "сделаю Тебе" были исправлены на "сделаю себе самому", а в Иов.32:4 слова "обвиняли Иова" были заменены на "обвиняли Бога". В Законе Моисеевом говорится о наказании тому, кто "будет злословить Бога своего" (Лев. 24: 15); и снова это заставляет призадуматься над тем, что это единственное явление хулы на Бога в законе Моисеевом могло исходить от "сына одной Израильтянки, родившейся от Египтянина", которого, помимо этого, застали в стане ссорящимся с Израильтянином (Лев. 24: 10). В неизмененном оригинале Иов. 1-2 еврейское слово qalal - "проклинать", встречающееся в Иов. 3:1, - могло находиться там, где теперь читатель находит исправленное на "благословлять".

 

Теперь наше внимание переключается с Иова и его сыновей на отрывок, важный при ответе на вопрос о страданиях Иова и проблемы веков:

 

"И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и Сатана" (Иов 1:6).

 

В Иов.38:7 "сыны Божии" - это, безусловно, ангельские существа, которые ассоциируются с "утренними звездами" и ликованием при утверждении оснований земли. Где мы снова встречаем понятие "сыны Божии", так это в главе Бытия, повествующей о Потопе во дни Ноя. Из Иуд. 6 мы знаем, что некоторые ангелы пали, и их падение некоторым образом связано непосредственно с грехом Содома (Иуда 7). Во дни Христа они были духами в темнице, "непокорными, когда долготерпение Божие ожидало во дни Ноя" (1 Пет. 3: 19-20). Согласно Иов. 1, среди сынов Божиих, представших пред Господа, был Сатана. Имя "Сатана" в книге Иова встречается 13 раз – факт, который еще раз подтверждает боговдохновенное использование чисел в Писании и в частности числа 13, которое является числовым выражением имени Сатаны и в иврите, и в греческом. Приведем один пример: слово "Сатана" в иврите составляет число 364 = 13 х 28, тогда как "Сатана" в греческом соответствует числу 2197 = 13 х 13 х 13.

 

Имя Сатана встречается в Ветхом Завете всего лишь в четырех местах. Давайте рассмотрим эти отрывки.

 

В 1Пар.21:1 Сатана восстает на Израиля и побуждает Давида сделать счисление Израильтян. Последствия роковые, как покажет прочтение всей главы. Однако, как до странности редко связывается или не связывается вообще это нападение Сатаны с вытекающей из контекста близостью одного из семени врага:

 

"Было еще сражение в Гефе. Там был один рослый человек, у которого было по шести пальцев, всего двадцать четыре. И он также был из потомков Рефаимов… и пали от руки Давида и от руки слуг его. И восстал Сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян" (1Пар.20:6, 8; 21:1).

 

Это счисление Израиля отмечено во 2 Цар. 24:1, и если мы прочтем 2 Цар. 21: 20-22, мы поймем, что семя врага все еще присутствует как фон событий. Оно вновь упоминается во 2Цар. 23:6 как "нечестивые". Тем не менее, в этих словах нет никакого упоминания искушения Сатаны, поскольку книги Царств представляют эту историю с человеческой точки зрения, а книги Паралипоменон повторяют то же самое, показывая духовную подоплеку и раскрывая действующие при этом духовные силы. Следовательно, 2 книга Царств не упоминает об искушении Сатаны, но 2 Паралипоменон 20, подобно Иов 1-2, снимает завесу и делает явной тайную и неведомую духовную вражду, о которой ни Давид, ни Иоав не знали.

 

Обращаясь к Пс. 108: 6-10, мы читаем: "Поставь над ним нечестивого, и Сатана да станет одесную его. Когда будет судиться, да выйдет виновным… дети его да будут сиротами, и жена его - вдовою. Да скитаются дети его и нищенствуют…" В нем стихи 6-15 и 28-29 относятся к проклятью врагов, а все остальное к переживаниям и страданиям Давида. Этот псалом пропитан всем тем, что произошло с Иовом. Когда "нечестивый" проклинает Божье чадо, он может спокойно сказать: "Сатана да станет одесную его", чтобы на суде тот был бы признан виновным. Несомненно, это подразумевается в вызове Сатаны против Иова.

 

Зах. 3:1-2 – это последнее упоминание Сатаны в Ветхом Завете, где демонстрируется его враждебное отношение к Израилю и особенно к Иисусу, великому иерею: "Сатана, стоящий по правую руку его, чтобы противодействовать ему". Слово, переведенное как "противодействовать", - глагол satan. Здесь видно, что Сатана ведет себя, как ему и подобает. Женская форма этого слова sitnah, которая встречается всего один раз (Езд. 4:6) переводится как "обвинение". Великий иерей, называемый Иисусом в Захарии, здесь тоже присутствует (Езд.3:2, 4:3). Противники строительства Храма - с точки зрения людей это Бишлам, Мифредат и Табеел (Езд.4:7) - личности, сходные с более известными противниками Неемии - Санаваллатом, Товией и Гешемом. Третья глава Захарии, как и Иов 1-2, поднимает завесу, и эти враги из людей представляются орудиями в руках Сатаны. Положение Сатаны по правую руку – говорит об обвинении. Положение, занятое там Христом для нас, дает возможность каждому верующему смело встретить вызов: "Кто осуждает? Христос умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас" (Рим.8:34).

 

Иов понял, что собственная "десница" его не спасет (Иов.40:9). Он не мог дождаться ходатая, посредника, кто мог бы представлять его перед судилищем Бога. Он знал, что такой Родственник-Искупитель жив, и даже если он сойдет в преисподнюю, он, в конце концов, будет оправдан. Таким образом, покрывало снимается в Иов. 1-2, чтобы пролить свет на сущность его страданий и на проблему вековых времен, кратким изложением которого и стала книга Иова. В примечании на полях к Иов. 1: 8 говорится, что Сатана "обращал свое внимание" на Иова, и ради Своего мудрого замысла, раскрытого не в полной мере, наш Господь позволяет Сатане напасть на Своего раба. Расправившись с невиданной жестокостью с его семьей и имуществом, Сатана получает новое разрешение - поражать самого Иова, но с оговоркой: "Только душу его сбереги". Нам понятна цель Сатаны: "кожа за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него" (Иов. 2: 4), но этот образ речи не так прост, как кажется. Барнс в своих комментариях, обозревающих различные трактовки, посвящает этому полторы страницы, но практически безрезультатно. Терпение Иова подвергалось тяжелейшему испытанию. За первым потрясением следуют слова: "Во всем этом не согрешил Иов, и не произнес ничего неразумного о Боге". После второго нападения Сатаны мы читаем: "Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими". Однако после вмешательства Елифаза Феманитянина терпение Иова иссякло, и он проклял день своего рождения. Если бы Иов знал то, что известно нам из 1 и 2 глав, то, мы уверены, его поступки и слова были бы совершенно иными.

 

 

 

"Терпение надежды"

 

"О терпении Иова вы слышали и конец оного от Господа увидели", - говорит Иаков в своем послании (Иак. 5:11), и это двойное упоминание изучаемой нами книги следует затронуть в нашем исследовании. Эти слова апостола относятся к очень важной части его послания (Иак.5: 7-11), которая, в свою очередь, образует параллель с Иак. 1: 2-4:

 

"Всякий раз, когда впадаете в различные искушения, сочтите это для себя великой радостью, братья мои, зная, что испытание вашей веры производит терпение. Но терпение пусть имеет совершенное действие, чтобы были вы совершенны и неповрежденны, без всякого недостатка".

 

Акцент, сделанный на слове "терпение" в связи с "совершенствованием", нельзя упустить. Важность этой части послания очевидна, и ссылка на Иова не должна рассматриваться как второстепенная деталь. Читающий книгу Иова, вероятно, считает, что Иакову следовало бы сказать "о нетерпении Иова вы слышали", ибо Иов, испытывая тяжелейшую скорбь, при этом все-таки выказывал нетерпеливость. Несмотря на это, мы уверены, что Иаков прав, а наше прочтение книги Иова, должно быть, неверно.

 

Первое, что мы должны сделать, - ознакомиться, насколько это возможно, со значениями ключевых слов отрывка. Слову "терпение" в английском языке соответствуют несколько греческих слов. Это и терпение, которое "долготерпит" (makrothumia), в Иак.5:10, где примером страдающих являются пророки; и терпение в Иак. 3:17, где epiekes переводится как "снисходительна"; и терпение, стойко переносящее несчастья и которым можно охарактеризовать учителя (2 Тим. 2: 24). Но эти слова не применяются в отношении Иова ни в Септуагинге, ни в Новом Завете. Слово, используемое Иаковом в этом случае, - греческое hupomone - способность переносить боль, буквально означающее "пребывать под чем-либо". Соответствующий ему глагол - hupomeno, а вместе они используются в послании Иакова пять раз:

 

"Блажен муж, который переносит искушение" (Иак.1:12).

"Вот мы называем блаженными тех, которые терпели" (Иак.5:11).

"Испытание вашей веры производит терпение" (Иак.1:3).

"Но терпение пусть имеет совершенное действие" (Иак.1:4).

"О терпении Иова вы слышали" (Иак.5:11).

 

Ссылка на Иова, представленная в этом списке последней, наводит на мысль, что в Иове апостол Иаков подводит итог всего, сказанного им прежде о терпении. Очевидно, что в послании Иакова терпение связано с искушением и испытанием веры и что оно имеет совершенное действие для достижения совершенства. Другие истолкования слова hupomeno говорят о "претерпевшем до конца" (Мф. 10:22; 24:13), о "терпении" в предвкушении царствования (2Тим. 2:12), а в четырех случаях в послании Евреям под терпением подразумевается "страдание" (Евр. 10:32), "крест" (Евр. 12:2), "противоборство" (Евр. 12:3) и "наказание" (Евр. 12:7). Терпение "ожидает" (Рим. 8:25), оно сопряжено с надеждой. Апостол Павел говорит о "терпении надежды", одновременно упоминая о "деле веры" (1Фес. 1:3), и если Иаков справедливо утверждает, что вера без закономерно вытекающих дел мертва, то, следовательно, и надежда и терпение не могут идти порознь.

 

Заметим, что мы отчасти перешли от понимания терпения как тихого, безропотного повиновения к терпению (молчаливому или, как иногда случается, протестующему), которое имеет надежду и посему пребывает в ожидании. Когда мы обращаемся к книге Иова, то обнаруживаем, что слова "терпение" или "терпеливый" в Авторизированной версии не употребляются, также там нет ни одного еврейского слова, которое бы переводилось именно так. При чтении Пс.39:2 "терпеливо уповал я на Господа" примечание уведомляет нас, что текст оригинала гласит так: "в ожидании уповал я". Еще один единственный раз слово "терпеливый" встречается в Еккл.7:8, где имеется в виду "неторопливый", подобно как в выражениях "медленный на гнев" или "продленный" (во времени). Несмотря на то, что в книге Иова не встречается такого слова, которое на полном основании можно перевести как "терпеливый", в Септуагинте есть некоторые примечательные места, и если мы уделим им внимание, то сможем яснее представить себе, какое же "терпение Иова" имел в виду Иаков. Мы обнаруживаем, что Септуагинта использует слово hupomeno 13 раз, а hupomone - один. В 13 случаях, когда используется глагол, с иврита на греческий переводятся восемь различных слов, в случае с существительным, - естественно, одно. Эти еврейские слова имеют широкий диапазон значений, и нам станет ясен смысл терпения применительно к Иову, если мы проявим хотя бы немного этого качества, когда будем рассматривать соответствующие места Писания и отмечать их связь с нашей темой. Рассмотрим их в том порядке, в каком они встречаются.

 

Иов.3:9         "Пусть ждет она света, и он не приходит" (Библия короля Иакова).

                   "Пусть пребывает она во мраке и не попадает на свет" (Септуагинта).

 

В данном случае еврейское слово, истолкованное как "пребывать", - qavah, в Иов. 17:13 переведенное словом "ожидать", а в Иов. 30:26 - словом "чаять". Ждать с надеждой - вот значение этого еврейского слова.

 

Иов.6:11       "Что за сила у меня, чтобы надеяться мне?" (Библия короля Иакова)

                   "Что за сила у меня, чтобы мне оставаться?" (Септуагинта)

 

Еврейское слово yachal соединяет в себе два понятия: "ожидать с упованием". Оно применяется по отношению к Ною, когда тот "помедлил" семь дней, ожидая окончания Потопа, а в книге Иова встречается восемь раз, где переведено как "ожидать" и "надеяться". Одно из таких мест в Иов. 14:14, переведенное в Септуагинте глаголом hupomeno, так наглядно иллюстрирует изучаемую нами проблему, что мы приводим его отдельно:

 

Иов.14:14      "во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена" (Библия короля Иакова);

"Я ожидал бы до тех пор, пока я буду существовать (или буду сотворен) опять" (Септуагинта).

 

 

Иов.7:3         "Так я получил в удел месяцы суетные" (Библия короля Иакова).

                   "Так и я испытал месяцы суетные" (Септуагинта).

 

В данном случае еврейским словом, переведенным в Септуагинте как hupomeno, является nachal, что означает "наследовать, вступать во владение".

 

Иов.9:4         "Кто восставал против Него и оставался спокоен?" (Библия короля Иакова)

                   "Кто восставал против Него и переносил?" (Септуагинта)

 

Здесь hupomeno - перевод еврейского слова shalam, производным которого является shalom - "мир", поэтому здесь основная идея - завершенность, полнота. В Иов.9:4 эта идея представляется следующим образом: "тот, кто восставал против Господа, выдерживал ли когда-нибудь до конца?" – здесь мы встречаем усиленную форму слова "переносить". С помощью этого примера можно понять смысл Иов. 22:21 - "будешь спокоен" и Иов. 41:3 - "воздавать".

 

Иов.15:31      "Пусть не доверяет суете заблудший" (Библия короля Иакова).

                   "Пусть не думает, что выдержит, ибо конец его суетен" (Септуагинта).

 

Здесь еврейское слово taah - "впасть в заблуждение" - переведено Септуагинтой как hupomeno, однако сложно объяснить, как переводчики Септуагинты могли использовать выражение "терпеливо выносить", для перевода с иврита слова "заблудший", разве только у них был другой еврейский текст. Мы можем лишь отметить такой факт и продолжать дальше.

 

Иов.20:26      "Все мрачное сокрыто внутри его" (Библия короля Иакова).

                   "Пусть все мрачное ожидает его" (Септуагинта).

 

В этом случае еврейское слово taman, используемое в отношении того, что "внутри", переводится как hupomeno, а между идеей укрытия внутри и "пребыванием под чем-либо" (буквальным значением слова, переведенного как "терпение") существует некоторое сходство.

 

Иов.32:4       "Елиуй ждал, пока Иов говорил" (в примечании "ожидал Иова говорящего", Библия короля Иакова).

                   "Но Елиуй воздержался от ответа Иову" (Септуагинта).

 

Еврейское слово chakah - "ждать настойчиво" - применяется в Иов. 3:21, когда речь идет о тех, которые "ждут смерти", и в Авв.2:3 в предписании "хотя бы и замедлило, жди его".

 

Иов.33:5       "Если можешь, отвечай мне и стань предо мною" (Библия короля Иакова).

"Если можешь, дай ответ; подожди, для этого стань против меня, а я стану против тебя" (Септуагинта).

 

В Септуагинте явно напрашивается мысль о терпеливом ожидании, поскольку еврейское слово arak - "изложить", "представить" - подразумевает отсутствие накала страстей при аргументации (см. Иов.13:18, 23:4, 32:14). Это было последнее упоминание слова hupomeno в греческом варианте книги Иова. Для того, чтобы завершить наше исследование, нужно лишь выписать и изучить единственное упоминание слова hupomone.

 

Иов.14:19      "Надежду человека Ты уничтожаешь" (Библия короля Иакова).

"Надежду (в примечании терпение или стойкость) человека Ты уничтожаешь" (Септуагинта).

 

Это еврейское слово - tiqnah - имеет самую интересную связь с искуплением, заставляющую задуматься.

 

Исследование упоминаний этих слов, наряду с проверкой нашего терпения, показало, что основная мысль здесь - "терпеливое ожидание ради исполнения и совершения того, на что надеются". В книге Иова, как и в Новом Завете, это "терпение надежды". И действительно, как бы ни изводили Иова своими назиданиями трое друзей, как бы горько он ни сетовал на несомненно жестокие удары судьбы, обрушившиеся на него, он продолжал держаться счастливого пристрастия к надежде на воскресение. Это мы уже видели раньше, и эта истина открыта всем. Поэтому вместо того, чтобы изучать область запредельного, сосредоточим внимание на первом упоминании слова tiqnah в Писании, слова, переведенного в книге Иова как "надежда" 11 раз:

 

"Привяжи червленую веревку к окну" (Иис.Н.2:18).

 

Слово "веревка" и есть tiqnah, пример использования образа Метонимии определения[8]. В этом образе речи веревка, упоминаемая в Иис.Н.2:15, становится символом надежды, надежды на спасение, основанной на обещании, которое было прославлено и исполнено. Несомненно, Иов держался за "червленую веревку", которая составляла и его надежду, и основу для его терпения. Он знал, что Искупитель его жив, и из-за силы этой надежды, которую вселяло это знание, Иаков мог говорить о "терпении Иова". Ибо, как мы уже видели, это было "терпение надежды", которое определяется обстоятельствами и не носит невозмутимый характер. Однако мы должны рассмотреть другую деталь Иак.5:11, а именно "конец от Господа".

 

 

Конец от Господа

 

Эта тема, сопряженная с предыдущей, требует самого пристального внимания.

 

"Конец от Господа". Что это значит? Как его можно распознать в книге Иова? В английском языке за словом "конец" закреплена некоторая двусмысленность. Оно может подразумевать конец чего-либо как противопоставление началу. "Конец дела лучше начала его" (Еккл.7:8). Или же оно может означать намерение, замысел, цель чего-либо. "Для того, чтобы человек ничего не мог сказать против него" (Еккл.7:14). Оно может означать и остановку по причине смерти, "ибо таков конец всякого человека" (Еккл.7:2). Можно сказать: "конец всякому гражданскому правительству" и подразумевать анархию, а можно сказать: "конец всякому гражданскому правительству" и подразумевать мир и безопасность. Слово, использованное Иаковом, - telos, что означает "конец, который виден, который положен чему-либо", "конец временного промежутка", но не конец расстояния, для которого существует греческое слово peras.

 

В своем Критическом Лексиконе и Англо-греческой симфонии д-р Буллинжер пишет: "Telos, исполнение или завершение чего-либо (лат. Effectus), т.е. его финал или результат, но не прекращение. Оно строго указывает не на кончину - состояние умершего, а на достижение полноты или совершенства".

 

Слова, имеющие в своей основе буквы tel, образуют в Новом Завете весьма интересную группу. Вот пять примеров из двенадцати:

 

Telos          "Конец" в смысле достижения, конечного пункта (Флп.3:19)

Teleo          "Окончить" (Мф.26:1), "совершить" (Лк.2:39), "совершиться" (Лк.12:50)

Teleios       "Совершенный", "совершеннолетний" в противоположность младенцу (Еф.4:13, Евр.5:14, 1Кор.14:20)

Teleiotes    "Совершенство" (Кол.3:14, Евр.6:1)

Teleioo       "Совершить" (Лк.2:43, Ин.4:34)

 

Сейчас нам нужно подойти ближе к нашей теме и рассмотреть еще раз каждое упоминание всех разновидностей этого слова в послании Иакова.

 

Telos встречается лишь раз, и поскольку это в том отрывке, который рассматривается выше, мы переходим к другим вариантам с этим же корнем, чтобы узнать все, о чем они говорят. "Но терпение пусть имеет совершенное действие, чтобы вы были совершенны и неповрежденны, без всякого недостатка" (Иак.1:4). Этот отрывок можно было бы взять едва ли не в качестве комментария к книге Иова, настолько близок он к ее теме. Иаков развивает значение слова teleios, добавляя понятия "неповрежденность" и "без всякого недостатка". Слово "неповрежденность" - holokleros - составлено из слов holos - "целый" и kleros - "совокупность" или "наследие". Здесь выражается полнота, всегда присущая слову "совершенный". Смысл этого слова можно уловить с помощью двух примеров: "совершенное здравие" (holokleria) человека, исцеленного у ворот храма (Деян. 3:16), также отразившееся и на состоянии Иова и его полном восстановлении; и "всецело", когда в 1Фес. 5:23 говорится о верующем в момент воскресения. "И все ваше естество, дух, и душа, и тело, да будет безупречно соблюдено в пришествие Господа нашего Иисуса Христа". Выражение "без всякого недостатка" встречается также в Иак. 1:5 ("недостает") и в Иак. 2:15 ("лишены").

 

Заметьте, что новозаветное значение слова "совершенный" включает понятие целостности, которое, как выяснилось, подразумевалось употреблением слов в Ветхом Завете. В Иак. 1:4 мы читаем, что терпение имеет "совершенное действие". Терпение является движущей силой в совершенствовании верующего. Особенно тесно связано слово "терпение" с выражением "конец от Господа", будучи в то же время тесно связано с надеждой. У Иакова много говорилось о "делах"; действительно, слово ergon он использует 14 раз. Он связывает веру с делами, проявляя в этот момент терпение и уча не только тому, что терпение имеет совершенное действие, чтобы довести до совершенства, но добавляет в отношении Авраама: "Ты видишь, что вера действовала вместе с делами его, и делами вера была доведена до совершенства" (Иак. 2: 22).

 

Teleios вновь встречается в Иак.1:17, где мы читаем:

 

"Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше от Отца светов, у которого нет изменения и ни тени перемены".

 

Применяя в следующий раз слово anothen - "свыше", - Иаков говорит о мудрости (Иак. 3:15, 17), противопоставляя мудрости земной мудрость, свыше нисходящую. В таком случае книга Иова, безусловно, одна из самых "мудрых" книг Писания, и без Божественного разъяснения, данного в Иов. 42:7, кто из нас почувствовал бы в себе способность произнести суд над логикой и философскими системами Елифаза и его друзей? Слово teleios используется еще два раза: в Иак.1:25 - "закон совершенный, закон свободы" и в отношении человека, который "словом не спотыкается" и, стало быть, способен обуздать все тело (Иак.3:2). Несмотря на то, что в этом отрывке нет открытого упоминания дел Иова, интересно узнать, что "необузданное презрение" было образом, хорошо известным Иову по собственному горькому опыту (Иов. 30:11, "они сбросили с себя узду пред лицем моим").

 

Teleioo - "доводить до совершенства" - встречается лишь раз в послании Иакова в отрывке, процитированном выше: "ты видишь, что вера действовала вместе с делами его, и делами вера была доведена до совершенства" (Иак.2:22). Иаков не отрицает учения, преподанного в посланиях Римлянам и Галатам, которое настаивает на том, что оправдание возможно только благодаря вере, но он говорит о совершенствовании этой веры делами, которые ее сопровождают.

 

Teleo встречается в послании Иакова всего один раз ("если, однако, вы исполняете закон царский…" - Иак.2:8), где это слово подразумевает в других местах Писания как "закончить", (например, курс чего-либо), так и "исполнить" (например, закон).

 

Из этих восьми упоминаний можно понять, что Иаков подразумевает под словом "конец" от Господа финал, который предвидел Господь, когда допускал такое суровое наказание для Иова. Иов знал, что это должно было посещать его "каждое утро" и испытывать "каждое мгновение" (Иов.7:18). Он мог также сказать: "пусть испытает меня - выйду, как золото" (Иов.23:10), в этом случае терпение имело совершенное действие и конец от Господа был достигнут.

 

Вопрос боли и явно несправедливо назначенного страдания; как правило, полное равнодушие при соотношении жизни и личности страдающего с тяжестью нанесенного ему удара - эти и подобные вопросы терзали впечатлительных людей еще на заре времен. Уже на пороге откровения есть книга, излагающая вкратце проблему вековых времен и разрешающая эту самую проблему. В первых главах книги Иова становится известным то, что было скрыто от Иова и его друзей - вражда, которая должна была существовать между двумя семенами и которая лежит в основе проблемы веков. Побеждающее милосердие Божие, склоняющее все эти обстоятельства к достижению Его цели, сияет подобно светильнику во тьме. Спор никогда не разрешает проблему зла. Философское изыскание бесполезно. Традиции не находят решения, человеческая религия также не приносит утешения; все, что оставалось Иову и что остается нам, - это "верить", твердо полагаться на то, что Бог праведен и добр, мудр и благ и что в конце концов Он даст объяснение всем Своим путям, а страдающий "выйдет как золото".

 

Иов использует слово massah - "пытка" - в Иов.9:23, где обращается к проблеме явного неравенства при назначении человеку несчастий - невозможности для человека оправдаться, и здесь же обнаруживается, как он нащупывает единственный ключ к разгадке этой тайны, Посредника, единого Посредника, Человека Иисуса Христа. Подстрочный комментарий Кэрри в примечаниях к его собственному переводу книги Иова наводит на некоторые мысли, и мы надеемся, что каждый читатель откроет книгу и прочтет следующее вместе с текстом, который перед ним. Начиная с Иов.8:20, соответственно прочтем переложение Кэрри:

 

"Если бы можно было сказать Иову, то мы сказали ему, что Бог не отвергает, а благословляет праведного; и не только не поддерживает, но истребляет беззаконника. Иов отвечая Вилдаду сказал, что тот не сообщил ничего нового, но продемонстрировал, как человек может отважиться на споры о своей праведности с Богом - с Богом, Который премудр, с Вседержителем, от гласа Которого сдвигаются горы и материки, меркнут солнце и звезды, мрачнеет небо, Который затворяет море воротами и управляет созвездиями, и творит то, что находится за пределами всех исканий и подсчетов, Которого нельзя ни увидеть, ни постичь. Его воля ни от кого не зависит, Он непреодолим и непреклонен до тех пор, пока гордый человек не покорится. Как же тогда Иов мог, пусть даже будучи праведен, осмелиться судиться с таким Существом или допускать, что Бог может снизойти до спора с ним; тем более, если Бог обращался с ним крайне сурово? Прибегал ли он к помощи силы или закона, - и то и другое было бы в равной степени бесполезно; ибо, несмотря на невиновность, он бы только осудил себя, если бы заявил о невиновности, и то, что выносилось на обсуждение, он не смог бы реализовать. В любом случае (невинности или виновности), случаи из жизни показывали, что точка зрения, будто добродетельные люди всегда избегают беды, ненадежна; человек может быть невиновен, однако при этом часто торжествует несправедливость и страдает невинный. В данном случае его дни стремительно неслись, не принося должного счастья. Если бы он и решился отогнать свои страхи, убежденность, что Бог считает его виновным, сковывает его страхом и заставляет его чувствовать безрассудство попытки самооправдания перед Богом, Который мог, если бы пожелал, вскоре доказать его виновность, каким бы невиновным в общем смысле он ни был. Действительно, Божественная природа отражала конфликт между Ним и несовершенным человеком, и он сожалел, что не было "арбитра", выполняющего роль посредника между ними, хотя бы для того, чтобы Иов мог говорить без страха" (Комментарий К. П. Кэрри, М. А., к авторскому переводу Иов.8:20 - 9:35).

 

Мы отмечаем, что, несмотря на свои дальнейшие безуспешные попытки самооправдания, как повествует книга, Иов осознает, как и в этой девятой главе, что ни один человек не может ни требовать полного освобождения от суда и несчастья, ни быть невинным, равно как и свободным от скорбей и бедствий этой бренной жизни. Кроме того, он понимает, что несчастье и суд не всегда являются спутниками беззакония, но что беззаконные в действительности могут преуспевать, в то время как праведные страдают.

 

В конце этой главы мы видим, как Иов нащупывает единственное прекрасное решение, Посредника, Единственного, Кого все верующие сегодня провозглашают " Божией Силой и Божией Премудростью", Единственного, Кто в Свое время уравняет горы и сделает неровные места гладкими, отрет все слезы, даст полное и гармоничное объяснение странствия по пустыне каждого из Своих искупленных чад - Сына Божиего, единого Посредника между Богом и людьми, Человека Христа Иисуса.

 

 

 

Цель вековых времен предречена

 

Книга Иова заключает в себе проблему веков в драматизированной форме; и в первых, и в последних главах предоставляется ключ к ее разгадке. Мы, читающие эту книгу полностью, имеем преимущество перед Иовом и его друзьями, так как понимаем, что неприятности Иова являлись результатом не столько его личных поступков или обстоятельств, сколько внутренней вражды двух семян. Сатана здесь выступает как нападающий на Иова, имя которого в самом деле означает "подвергшийся нападению". Разрешение, данное Богом на зло, испытанное Иовом, как мы знаем, имело ограничения: его душу не тронули. Выяснили мы и две основные детали этого великого завершения Божественного плана: терпение ("о терпении Иова вы слышали") и конец ("и конец от Господа видели"). Тот факт, что Иов за все свои страдания и потери получил все в двойном размере, подчеркивается в конце книги. В первой главе говорится, что у него было "семь сыновей и три дочери", еще он был владельцем семи тысяч мелкого скота, трех тысяч верблюдов, пятисот пар волов и пятисот ослиц. Из 42 главы мы узнаем, что Господь возвратил потерю Иова и дал ему "вдвое больше того, что он имел прежде". Господь "благословил последние дни Иова более, нежели прежние; у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц" (стихи 10 и 12). Число его детей не удвоилось - как и прежде, у него было семь сыновей и три дочери. Имена, данные дочерям, говорят о том, что Иов был полностью избавлен от поразившей его страшной болезни, ибо имя Емима, скорее всего, означает "как день", олицетворяя выход Иова из смертной тени. Слово "кассия" встречается в Пс. 44:9, а Керенгаппух - "рог для красок" - указывает на редкую красоту. Добавляется следующее замечание:

 

"И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова" (Иов.42:15).

 

Имя третьей дочери Иова пророческое, ибо еврейское слово puk, означающее "краски", мы находим в Ис.54:11, где читаем: "Я положу камни твои на рубине". Такое же слово используется в 1 Пар. 29:2 для описания "красивых" камней, предвосхищая великолепие Нового Иерусалима, как и "накрашенное" лицо Иезавели предвосхищает порочную систему, описанную в Откр.17:1-6.

 

Кроме того, про Иова говорится, что он жил "после того" еще сто сорок лет. Если бы срок его жизни удвоился, как количество его скота, тогда к моменту его злоключений ему было бы 70 лет, а к ним еще 140, то есть 210 лет к моменту его смерти. С другой стороны, если бы количество его лет повторилось, как в случае с его детьми, тогда годы жизни Иова составили бы 280 лет.

 

Во время испытаний Иова Израиля еще не было, но Бог Иова был также и Богом Израиля, и Богом веков. Поэтому учению Писания вполне созвучно, что испытания Иова вторят испытаниям Израиля. Таким образом, в первой главе книги Исайи мы обращаем внимание на то, что Израиль, подобно Иову, выступает в неизлечимых язвах, но в Ис.61, в благоприятное лето Господне, мы находим такое обещание:

 

"За посрамление вам будет вдвое".

"В земле своей вдвое получат" (Ис.61:7).

 

В Иов.42:10 мы читаем, что "возвратил Господь потерю Иова", и читатель узнает в этой фразе повторяющееся обещание, данное Израилю через Моисея и пророков после него. Снова и снова мы читаем слова "возвратить пленение" или "возвратить плен", в оригинале своем восходящие к пережитому Иовом. Если правда, что Моисей был тот, в чьи руки попала история Иова, невозможно представить, что он мог писать о будущем Израиля: "Господь, Бог твой, возвратит пленных твоих" (Втор.30:3) и не связывать вековые испытания Израиля с испытаниями Иова. Это "возвращение плена" Израиля является темой для псалмопевца (Пс.13:7, 53:7, 84:2, 125:4): "Кто даст с Сиона спасение Израилю! Когда Господь возвратит пленение народа Своего, тогда возрадуется Иаков и возвеселится Израиль". Иеремия повторяет эту фразу 12 раз, число, намекающее на Израиль. То же самое мы прочли бы в Ос. 6:11, Иоиль 3:1 и Соф. 3:20. Если придерживаться строго буквального смысла этого выражения, Иов никогда не был в "пленении", но в пророческих ссылках на пленение Израиля подразумевается гораздо большее, чем физическое рабство или изгнание.

 

Знал ли Валаам историю Иова? Трудно сказать, но он вполне мог знать о жизни этого знаменитого человека Востока и даже мог подразумевать его, говоря: "Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их" (Чис.23:10), поскольку слово, переведенное здесь как "кончина", то же самое, что и в Иов.42:12. В пророчестве об Израиле много говорится о "грядущих днях", "последних днях" и о "последствии времени". Восьмая глава Второзакония начинается с упоминания испытаний и наказаний, однако, не теряет из виду и сделанное "впоследствии" добро (Втор.8:16). "И есть надежда для будущности твоей", - уверял Иеремия плененных (Иер.31:17). В любом случае ясно, что книга Иова занимает свое законное место на передовой открывающейся нам истины.

 

К тому времени, когда Моисей был призван стать освободителем и законодателем для избранного народа, аргументы традиции стали искаженными и непригодными, что видно из тщетных попыток троих друзей Иова решить его проблему таким путем. Доводы, связанные со звездами, исказились, но приближался день, когда великий пророк будет призван, чтобы дать Израильскому народу, а через них и всему миру, письменное откровение Истины. Моисей начинает книгу Бытия величественными словами "в начале сотворил Бог небо и землю". Если его разум и тех Израильтян, кого он познакомил с книгой Иова по возвращении из земли Мадиамской, был подготовлен многословным обращением к чудесам сотворения, которое занимает последние главы книги Иова, то краткая сводка, данная в Быт.1:1, выступила бы даже с большей силой. Для тех из нас, кто читает книгу Бытия и не имеет знания, предоставляемого книгой Иова, введение змея в третью главу Бытия является загадкой. Моисей и те, кто прочел книгу Иова, были бы подготовлены к этому первоначальному вторжению и рассматривали бы это нападение на Адама и Еву в свете вытекающего из этого нападения на одно из семени жены.

 

Урок, полученный нами, учителями и учащимися, видится в том, чтобы везде, где только возможно, и учащиеся и учителя знакомились бы с книгой Иова как с необходимым подготовительным материалом для более глубокого изучения Писания. Порадуемся же тому, что мы не только слышали о терпении Иова, но также и "конец от Господа видели", в котором мы обнаруживаем решение не только проблем Иова, но и вечной проблемы тех, кто идет по пустыне мира сего, и путь, что ведет к конечной цели вековых времен, когда все слезы будут утерты, Сатана и его семя уничтожены, Бог же - Все во всем.

 

 

Originally published in English as

"THE BOOK OF JOB AND THE ENIGMA OF THE AGES"

By Charles H. Welsh

Revised edition, 1975

© The Berean Publishing Trust

52A Wilson Street, London, EC2A 2ER England

 

http://mgoll.narod.ru